Конкурс сказок о любви

[Skaz]

В ЖЖ ко Дню Святого Валентина объявлен конкурс сказок о любви.

Кто хочет попытать свои силы в этом направлении – пожалуйста сюда.

@темы: Конкурс

---

Ворон (обещанная сказка о добре и зле...)

[Raisalyng]

В давние времена, когда леса были гуще, горы ниже, а реки глубже; жил на свете Ворон. Этот Ворон мало походил на его нынешних собратьев, что обитают в городских парках и, оглашая округу хриплым карканьем, дерутся за корку плесневого хлеба с неугомонными сороками. Нет, Ворон был существом гордым, мудрым и безжалостным. День за днем кружил он над полями сражений, собирая души павших воинов, а иногда и тех, в чьих жилах не успела еще остыть кровь. «Никто не вечен, - думал Ворон. – Тогда какая разница, заберу я его сегодня или завтра?» С этими мыслями, Ворон вырывал острыми когтями душу из груди очередного несчастного, и уносил в Заоблачные Выси к чертогам Богов, где вершился суд над грешниками и праведниками. За верную службу Боги даровали Ворону бессмертие, дабы и впредь мог он верой и правдой исполнять свой священный долг Вестника Смерти и Сборщика Душ. Так и жил Ворон тысячи лет. За долгие годы сердце его успело затвердеть, точно гранит, и обратилось в маленький камушек, который ничто, казалось, не способно заставить биться чаще. Многое повидал Ворон, многое испробовал. Но, в конце концов, все радости мира опостылели ему. Ворон стал равнодушен к веселому смеху и горькому плачу. «Жизнь скучна, - говорил он. – И, пожалуй, я делаю людям великое одолжение, унося их прочь с этой скорбной и серой земли». Он забыл, что значит быть живым и наслаждаться каждым новым рассветом, каждым осенним листком, каждой весенней почкой и каждой улыбкой, подаренной тебе случайным прохожим. Ворон не был жесток, не ведал ярости. Он и не заметил, как превратился в творение более страшное, чем самый последний убийца, который, не смотря на свои злодеяния, продолжает любить мать, или хотя бы верного пса.
Пролетали века. Ворон пожинал кровавые плоды человеческой ненависти и скучал. Однако ничто не вечно. Тут Ворон оказался прав.
На дворе была поздняя весна. Деревья уже покрылись шелковистой нежно изумрудной листвой, воздух наполнился ароматами душистых трав и цветов. Человек же взялся за оружие. Трое суток свирепствовала битва, лязг мечей смешивался с отчаянными воплями умирающих, а роса – с горячей кровью. На четвертые сутки сражение стихло, и Ворон расправил крылья. Он покинул надежное убежище, спрятанное в кроне могучего дуба, и готов был схватить первую жертву, когда заметил, что его опередили. Внезапно на поляне появилась хрупкая девушка с белоснежными волосами и грубой сумкой, перекинутой через плечо. Ворон удивленно замер на месте. Красота этого создания вовсе не поразила его. Поразило другое – девушка в легком платье из неокрашенного льна, склонилась над глухо стонавшим воином и, роняя слезы и молитвы, принялась залечивать жуткие раны, перевязывая их тонкими полосками ткани, вымоченными в отваре лечебных трав. Не ведая усталости она продолжала обхаживать раненых, возвращая к жизни искалеченные тела и сломленные души. Впервые за столетия Ворон почувствовал укол в груди. Обворожительная Травница заинтересовала его. В тот день он собрал как никогда мало душ. И поклялся себе, что следующая отнятая им душа будет принадлежать той, что посмела бросит вызов Богам, спасая обреченных. Закончив работу, девушка смахнула слезы, и убежала в лес. Ворон решил проследить…
Глубокой ночью, вернувшись в убежище, Ворон несколько часов потратил на размышления. Травница жила в одинокой хижине, скрытой от посторонних глаз чащей леса. Дом ее пропах притираниями и мазями, был мал, но отличался чистотой и уютом. Он так и не понял, кем была незнакомка, согласившаяся посвятить собственную жизнь спасению чужих. «Завтра, - сказал он себе. – Я снова прослежу за ней…»
Шли месяцы. Травница неизменно появлялась на полях сражений, молитвами и мастерством знахарки, отвращая гибель воинов; а тень Ворона, кружившего высоко в небесах, сопровождала ее шаги. Ворон не понимал, почему медлит, почему не вонзит смертоносные когти в девичье сердце здесь и сейчас. Не понимал, отчего становится жарко при виде этих таинственных голубых глаз, наполненных мудростью и сочувствием. Не понимал, что отныне единственным развлечением… нет… отрадой в скучном мире для него стала эта глупая человеческая дочь, видимо, забывшая, что противиться смерти бесполезно. Ужасы войны, вид обрубленных конечностей, фонтанирующих кровью, изуродованные клинком и жаждой убийства лица не пугали ее.
Вечерами травница бродила по лесу, смеялась и пела песни, пускай никто, кроме деревьев не мог ее слышать. «Девчонка безумна! – восклицал Ворон. — Иначе бы ее дух давно превратился бы в пепел! Она видит боль, гнев, смерть! Но продолжает радоваться! Только безумцы всегда счастливы… Неужели я позволю ей и дальше насмехаться надо мной! Не бывать тому!»
И Ворон решил в последний раз испытать волю Травницы перед тем, как отправить ее к престолу Богов.
Однажды он спустился на землю под конец битвы, принял облик прекрасного юноши, закованного в богатый черный доспех, дождался, пока смертные разойдутся, и пронзил себя кинжалом. Ворон помнил о бессмертии и не сомневался, что никакие раны не причинят ему вреда. Он упал. Кровь бурным потоком хлынула на траву. Ворон стиснул зубы. Лицо его побелело, глаза закрылись.
— А вот и ты! — раздался по близости чарующий голос.
Ворон размежил веки. Перед ним, опустившись на колени, стояла Травница с мотком бинтов в руках. Глаза ее сияли, на щеках рдел легкий румянец.
— Ты узнала меня? — удивленно спросил Ворон. — Но, скажи, как!
— О Собиратель Душ! — чуть улыбаясь, отвечала Травница. — Ты думал, я не замечаю, как ты тенью следуешь за мной? Может, я и наивна, но не слепа. Ты Вестник Смерти, враг человечества, жестокий и бессердечный. И теперь ты охотишься за мной… Впрочем, сегодня ты ранен, и я обязана помочь тебе…
— Нет! — крикнул Ворон. На минуту ему почудилось, будто сердце в груди забилось быстрее. — Ты не будешь помогать мне. Если твои пальцы коснуться меня, я тебя покараю…
— Что ж… так и быть. Моя жизнь не принадлежит мне. На все воля Богов и коли настало время, я отправлюсь вслед за тобой… лишь позволь тебе помочь. Я не боюсь смерти…
— Раз ты не боишься умереть, быть может, смерть близких заставит тебя говорить иначе? — ухмыльнулся Ворон.
— У меня нет никакого ближе этой рощи, птиц и зверей, населяющих ее. Но если бы и были, то их смерть не остановила бы меня…
— Почему? Или ты твое сердце черствее даже моего?!
— О Бессмертный! Неужели вечность так ничему тебя и не научила?— Печально произнесла Травница. — Тебе под силу уничтожить сотни людей, тысячи! Ты погубишь их тела… Надежда же останется жить! Доколе в мире существует один человек, он будет верить в лучшее. Будет любить и жаждать любви. Ты можешь отнять жизнь, но не надежду. Именно она позволяет человечеству снова и снова подниматься из пепла. Согревает сердца и наполняет умы. Мы живем надеждой и умираем с надеждой. Этого тебе не изменить. А сейчас я должна омыть твои раны…
— Нет, — прошептал Ворон.
Сердце его опалила резкая боль. Вдруг он осознал, что девушка права. Тысячи лет он похищал жизни, тысячи лет ломал судьбы, в тайне надеясь, что когда-нибудь наступит миг и на земле не останется человека, готового взять в руки плуг, или меч – неважно… Тысячи лет и тысячи раз он ошибался. Вот чего он был лишен. Боги даровали ему бессмертие, а взамен украли надежду. А эта девчонка… глупая девчонка… верила. «Боги! – взмолился Ворон. – Заберите свой дар! Заберите! Я хочу любить и быть любимым…»
— Ты молчишь, Бессмертный? Ты не веришь моим словам?
Ворон улыбнулся, как не улыбался веками.
— Верю, — Ответил он. — Верю… поэтому ты будешь жить… А я уйду.
— Я тебя не понимаю, — изумилась прекрасная Травница.
— Зато я все понял. Ты права. Все вы правы, а я ошибался. Так позволь мне искупить вину. Возьми мое бессмертие… Надежда должна жить вечно…
— Нет! — Слезы заискрились на ресницах прекрасной Травницы. — Нет!
— Да. На смену мне Боги пришлют другого ворона, а надежда одна. Будь ее воплощением! Воплощением всего хорошего и светлого, что есть в мире. Дари людям счастье и покой. Дари веру в лучшее, дари любовь и прощай…
Произнеся эту речь Ворон сжал руку девушки и поднес к посиневшим губам. Поцелуй Ворона обжег пальцы. Травница разрыдалась и через мгновение обернулась белоснежной голубкой. А тело Ворона исчезло…

Минули столетья. На месте, где погиб Сборщик Душ, из земли забил ключ. Поговаривают, будто его целительные воды соединяют влюбленные сердца, исцеляют тело и дух. А поздней весной, возле ключа можно увидеть белоснежную голубку с печальным взором удивительно голубых глаз…

---

[Ларуна]

Напишите мне кто-нибудь сказку. Странную сказку, где злодей влюбляется в добрую мечтательницу. Как он рвется на части между любовью и собственной природой. Сказку-небылицу, где зло это ЗЛО, а добро это ДОБРО. И обязательно со смертью злодея в конце. Обязательно... Я честно буду зачитываться ей. Буду шить платья как у главной героини и учить наизусть реплики и диалоги. Я хочу жить такой сказкой.

---

[Elu Laitinen]

Одна из классических сказок о потере жены-феи.

В Уэллсе, неподалеку от Черных гор, находится небольшое озерцо Лин Фен Феш.
Местный
фермер обычно пас свой скот на его берегах. Однажды рано утром он
увидел довольно странную картину. Сквозь туман, окутавший поверхность
озера, пробивалось золотое сияние. По мере того, как солнце поднималось
выше, туман рассеялся и эти отблески приобрели конкретные очертания: на
поверхности воды сидела молодая, красивая женщина. Она наклонила
голову, чтобы лучше видеть в воде свое отражение, и расчесывала золотые
волосы. Фермер пошевелился, и девушка моментально подняла свой взгляд,
а когда заметила на берегу молодого человека, то наградила его
удивительно приятной улыбкой.
Юноша был очарован ею. Он знал, что
перед ним гврагид эннвфн — фея озера, которая не была столь опасна, как
водные духи в других краях, и отличалась привязанностью к смертным. Его
сердце затрепетало, руки задрожали, ведь красота ее была неземной.
Молодой человек протянул к фее руки и умолял выйти на берег. Он
предложил ей единственный подарок, который мог сделать — буханку хлеба,
опору и поддержку в земной жизни.
— Твой хлеб слишком твердый, —
покачала головой фея, но прежде чем погрузиться в озеро и оставить
после себя на этом месте золотой нимб, она опять ему улыбнулась.
На
следующий день фермер вернулся на то же место и увидел, что фея тихо
скользит по поверхности озера. Он принес с собой кусок теста, но она
отвергла этот дар, заметив, что он слишком мягкий, и снова исчезла под
водой.
На третий день юноша принес фее слегка пропеченную буханку,
которая не была ни сырой, ни выпеченной, и обладала загадочными
свойствами границ, разделявших оба мира, и всех тех вещей, которым
трудно было дать однозначное толкование. Когда он появился, поверхность
озера была пустынной, но стоило ему протянуть свои дар, как из глубины
вод появился высокий старик с длинной бородой. Его сопровождали две
девушки с золотыми волосами.
Старик спокойно смерил взглядом фермера и сказал:
— Ты сможешь получить девушку, которую любишь, если сможешь указать ее среди моих дочерей.
Это
очень напоминало испытание загадками жениха перед свадьбой, но все было
гораздо сложнее, ведь стоявшие перед фермером молодые женщины были
похожи друг на друга, как две горошины.
В поисках разгадки он
внимательно их осмотрел, но волосы, лица и платья были абсолютно
одинаковыми. Его взгляд упал на поверхность воды, и он заметил, что
из-под края юбки одной из девушек выглядывают две крошечные туфельки.
Юноша узнал их и сделал свой выбор.
Наступила пауза.
— Ты
угадал,— наконец сказал старик.— Это и есть та девушка, которую ты
любишь. Можешь взять ее в жены. Но обращайся с ней ласково, ведь если
ты трижды без причины ударишь ее, я заберу дочь к себе.
Крестьянин поклялся, что будет заботиться о своей жене, и старик погрузился в воду, уводя с собой сестру гврагид эннвфн.
С легкостью стрекозы гврагид эннвфн заскользила по воде к берегу и, счастливо улыбаясь, бросилась в объятия молодого человека.
Они
поженились и были счастливы. Прошли года, фея родила мужу троих
прекрасных сыновей, которые впоследствии стали целителями, ведь они
обладали великолепной интуицией и неземным мастерством.
Но у гврагид
эннвфн были некоторые особенности, которые раздражали ее мужа.
Временами она впадала в транс, а иногда разговаривала с невидимыми
собеседниками. Когда они отправились на крестины соседского ребенка,
его жена плакала навзрыд. Ведь крещение для феи было очень печальным
событием: присвоение ребенку смертного имени отсекало врожденные связи
человека с другим миром. Но фермер этого не понимал и, стараясь
показать, как он стыдится ее поведения, укоризненно похлопал ее по руке.
— Это первый удар,— сказала гврагид эннвфн.
Как-то
раз супруги пошли на свадебный пир, все вокруг веселились, а она снова
плакала. Зато когда они ходили на похороны, жена смеялась. Ведь фея
знала, что печаль и радость ходят рука об руку, и была свободна от
условностей человеческого поведения. Но ее муж считал ее поведение
позорящим его. После свадьбы он отругал жену и снова ударил.
—Это второй удар,— сказала фея.— Подумай, как ты ко мне относишься, если хочешь удержать.
Но
муж снова забыл об этом. Спустя некоторое время они пошли на похороны
соседа. Мужу опять не понравилось, как фея вела себя, и после похорон
он опять ударил ее.
—Это третий удар,— сказала ему жена.— Теперь я должна вернуться домой в озеро.
С этими словами она печально посмотрела на предавшего ее мужа и заплакала.
Фермер
понял, что он натворил. Наступила пора расплаты. Слезы струились по его
щекам, когда он смотрел, как фея покинула дом и через луг направилась к
озеру, где они впервые встретились.

---

[Йохохо]

Мастер страшных сказок живет на окраине. Окраине чего? Да чего угодно. Мегаполиса (кирпично-блочный пейзаж, кто-то заблудился на стройке, по ночам канализационные люки сами собой гремят), леса (вот с этой березой я говорю по утрам, она много знает о Великой войне), на краю озера (зеленоватые сваи, бурые лягушки, призрачно-зеленый плеск воды по ночам и сказки цвета осоки). Мастер страшных сказок любит одиноких людей. Вы ему про свое детство, а он вам страшную сказку, всё честь по чести. Но поймете вы её только ночью, когда огни проезжающих мимо машин и свет фонаря затанцуют на потолке. А настанет бессонница - приходите к нему снова, забирать свое детство, только он не отдаст. Чаем напоет, еще что расскажет, успокоит. А сказки вы потом еще полюбите. Все впереди, а что позади - лучше ему отдать.

---

Something yellow, something blue

[Система Виолетта]

A/N: На этот раз мы не будем дожидаться пока за нас это сделает кто-то другой, мы сподвигнемся на это сами...))

Жил-был на свете эльф. Был он сыном эльфа, братом эльфа и внучатым племянником Санта-Клауса. Жил, из-за последней родственной связи не где-нибудь, а на Северном Полюсе. И, пока его южные кузены и кумовья прохлаждались под сенью вечнозелёных лиственниц, по зловредности или от нечего делать чиня мелкие пакости поселянам, наш эльф день-деньской не слезал с упаковочного конвейера на фабрике своего дяди. Там он следил за распределением голубой и розовой подарочной бумаги, поправлял банты на картонных коробках, принимал почту и бегал курить во внутренний дворик, нещадно морозя свои длинные уши.
Отпуск эльфу не полагался, чаевые тоже; да и вообще, деньгами ему, по малости лет, распоряжаться ещё не положено было. Вот и сидел он за конвейером – юный-преюный, красивый, как айсберг, и злющий, как чёрт.
А в перерывах между работой и перекурами наш эльф знай разучивать заклинания, да почитывать запрещённые журнальчики.
А ещё эльф мечтал. И хоть дядя давно просватал за него Лизку из соседнего цеха, мечтал он, естественно, не о ней, а о прекрасной длинноногой фее из дальних стран с собственной машиной без верха.

Жила-была длинноногая фея. Вообще-то ноги у неё были не длинные, а вполне обыкновенные, можно даже сказать, так себе ноги – кривоватые, хоть и не совсем колесом. Но окружавшие фею фотографы, костюмеры, гримеры и осветители как-то всегда умудрялись этот недостаток исправить.
Вот и жила себе фея в дальних странах, ездила на шикарной машине без верха, снималась для обложек запрещённых журнальчиков. Пока однажды не встретился ей на съёмочной площадке приблудный птенец. Птенец тоже был самый обыкновенный – пух жёлтый-прежёлтый, ноги тонкие-претонкие, глаза жалостливые-прежалостливые. И как же было такую птаху не взять, не пригреть, да не поместить в свою причёску, которую два часа перед этим пятнадцать парикмахеров сооружало?
Скандал разразился грандиозный. С феей не только запрещённые журнальчики работать отказались, но даже редакция еженедельника для домохозяек прилюдно указала ей на дверь.
Впрочем, это не слишком её огорчило – за нашей феей и раньше водились некоторые странности – то она вместо положенного фуршета в приют для малоимущих сходит, то картину красками рисовать начнёт. Да и модельным туфлям на высоченных шпильках, фея предпочитала домашние тапочки в виде лосиных морд.
И, когда редакция еженедельника для домохозяек прилюдно указала ей на дверь, фея подумала-подумала и вспомнила, что за плечами у неё, помимо модельных кастингов, два года учёбы в Неаполитанской Технической Академии есть.
Она надела большие химические очки и отправилась лабораторию синтезировать Стронций-54. И как-то так случилось, что этот сложный энергоёмкий процесс почему-то удивительно способствовал ранее несвойственному для феи состоянию мечтательности. И стала наша фея мечтать. О ком? Конечно же, о волшебном принце.

Итак, жил на свете волшебный принц…

---

Иван Дурак

[Raisalyng]

Старик не узнал в богато одетом юноше своего сына.
Когда в дверь избы постучались, он так резко спрыгнул с печи и бросился отворять, что едва не убился насмерть, боком зацепившись за сучковатый деревянный стол, и чуть не задавил толстую полосатую кошку, дремавшую у порога. Отцовское сердце знало - это вернулся из долгого странствия любимый сын – Иван по прозвищу Дурак. Однако, распахнув дверь, старик увидел вовсе не розовощекого, крепкого мальчика в льняной рубахе, а бледного юношу, закутанного в шелка и соболиный мех, худого, с темными кругами под глазами.
— Иван! Ты ли это? — воскликнул старик, не решаясь броситься в объятья.
— Я батюшка, — скупо улыбнувшись, проговорил Иван.
— Да что с тобой такое случилось? Ты побледнел, исхудал. И откуда взялась эта одежда?
Сын неловко и как-то стыдливо осмотрел себя и снова улыбнулся.
— Помнишь, отец, два года назад я покинул отчий дом и отправился в странствия на поиски удачи? Мне повезло. Теперь я царевич.
Отец ахнул, всплеснул руками.
— Не может быть, — тихо проговорил он.
— Может! Я победил Крылатого Змея, спас царевну и женился на ней, за что царь даровал мне полцарства. Я богат… Но, я смотрю, ты не рад за меня?
Старик действительно не выглядел обрадованным. Лицо его мертвенно побелело, седая борода встопорщилась, а в мутных глазах появились слезы.
— Дурак ты, Ванька! — всхлипывая, сказал старик. — Дурак! Что ты наделал!? Обидел Ягенку, а ведь обещал жениться! Ну да ладно, она девка пригожая, найдет себе мужа поумнее…
При упоминании златокосой Ягенки Иван смущенно потупил взор. Он успел о ней совсем позабыть…
— Почему, отец? Почему я дурак?
— Потому что дурак! И ничего с этим не поделать. Не слушал я честных людей, говоривших мне, что мало ума в твоей голове. Не слушал, а сдается напрасно. Вон, они-то правы оказались, и ты теперь царевич…
— Разве это плохо? Неужто ты думаешь, что став царем, я перестану заботиться о тебе?
— Конечно, не перестанешь. Только это будешь уже не ты. На кой мне царская помощь, когда мне нужна сыновья любовь?
— Отец…
— С сегодняшнего дня не отец я тебе. Не бывает отца у царя-батюшки…
Произнеся эти слова, старик упал на колени и молитвенно сложил руки на груди.
— Прости, царевич! А коли угодно вели казнить меня, немощного старца! Но я не в силах смолчать пред тобой… Когда-то был ты мне сыном, а ныне стал отцом целому народу… Так помни, когда рождается царь, умирает человек. Сын мой умер, и я буду оплакивать его до конца своих дней…
— Неблагодарный, глупый старик! Я привез тебе дорогие подарки, а ты отрекся от меня! — крикнул Иван и выбежал на улицу, на прощание громко хлопнув дверью.
А отец поднялся с колен, обхватил голову дрожащими руками и долго-долго рыдал. Он знал, что пока на свете останутся дураки, становящиеся царями и цари, остающиеся дураками, не переведутся на свете Крылатые Змеи и отцы, теряющие сыновей.

Авторство мое.

---

[Лин Чароит]

Скажите, а как вы видите тех или иных персонажей сказок? Похожи ли они на свои общепринятые образы или вы привносите в них что-то своё?

У меня вот своё видение Снежной Королевы.
Она носит пышное платье эпохи рококо белых, серебристых, бирюзовых и голубых тонов, а у неё на голове - высокая-высокая причёска тех времён с искусно вплетёнными ледяными цветами. Она не расстаётся с изящным веером из слоновой кости, один взмах которого может вызвать сильнейший буран.
Она приветлива, остроумна и доброжелательна, но не дайте боги вам взглянуть в её глаза - вы не увидите там ничего, кроме холодного презрения. Доподлинно неизвестно, почему она тратит своё время на людей и других живых существ, ведь на самом деле она любит только полярные сияния, ледяные скульптуры и безумные танцы вьюги.
А ещё она любит пить жидкий водород и поэтому, когда она иногда появляется на балах-маскарадах, бедная обслуга не знает, что делать и где этот жидкий водород искать)

Она однажды приснилась мне именно такой и с тех пор я её именно такой и вижу.

---

Надежда

[Raisalyng]

Седой оборванный старец сидел на паперти перед храмом и кричал, что надежда умерла. Люди проходили мимо него кто с улыбкой, кто нахмурив брови, кто брезгливо кривясь, но большинство просто не обращало на нищего внимания. Мало ли на свете таких нищих? Если каждого слушать – недолго и самому утратить разум. И только один прилично одетый господин остановился и, пристально вглядываясь в бесцветные глаза юродивого, слушал. А потом спросил:
— Почему ты говоришь, что надежда мертва? Разве люди могут жить без надежды?
Старец улыбнулся, облизал губы и ответил:
— Помнишь ли ты легенду о ящике Пандоры?
Незнакомец кивнул.
— А знаешь ли ты, что надежда осталась поныне запертой в ящике?
— Конечно. Именно поэтому она жива и всегда будет жить…
— Ох, господин, ты одновременно и прав, и неправ.
— Поясни, старец…
Мужчина выгнул черные брови. Нищий заметно повеселел.
— Видел ли ты, господин, когда-нибудь человека, проведшего в заключении половину жизни? Человека, который годы был заперт в сырой темнице наедине с самим собой, тишиной и отчаянием? Нет? Знай – это безумец. Вечность в заключение сперва сводит с ума, а затем убивает. Не кажется ли тебе, что надежда обезумела и убила себя?
Лицо мужчины побагровело.
— Молчи, идиот! — Рявкнул он. — Надежда не может обезуметь, на то она и надежда! Ей и вечность нипочем!
— Что ж… — продолжал старик. — Одна вечность – может быть и нипочем, но минуло множество вечностей. Сотни. И если надежда еще в своем уме, не будет ли милосердием выпустить ее, наконец, на волю? Она настрадалась сполна. За всех нас.
— О, несчастный безумец! Но если выпустить надежду, как мы будем жить? Во что верить? Ты не понимаешь, что говоришь, калека!
— Я-то хорошо понимаю, а ты – нет. И мне остается лишь пожалеть тебя…
Незнакомец на мгновение замер, лицо его из багрового стало белым, точно полотно. Затем, будто сбросив морок, он отрицательно мотнул головой, яростно плюнул в глаза старику и размашисто зашагал прочь, подальше от этого места.
Старик утерся рукавом драной рубашки, достал из-за пазухи старую, почернелую от времени деревянную коробочку и любовно погладил ладонью щербатую поверхность.
Безумная надежда поразила мир… Может, и впрямь выпустить ее на волю? Пусть люди лишаться возможности жить верой в прекрасное будущее – ведь тогда им не останется ничего, кроме как делать прекрасным настоящее…
— Нет, моя дорогая, еще слишком рано, — прошептал старик и снова начал кричать во весь голос, что надежда умерла…

P.S. Сочинитель я.
Может и не совсем сказка, но я рискнул.

---

Баба Яга

[Skaz]

Откуда есть пошла Баба Яга.

Нашел две интересные статьи на эту тему.
Откуда взялась Баба Яга?
и Бабизм-Ягизм в наши дни.

---

Зимняя сказка

[Notaberria]

Очень понравилась вот эта сказка=). Найдена в другом сообществе, насколько я поняла, ник автора на дневниках  Система Виолетта. Публикую без разрешения, но, надеюсь, она не обидится).

Где-то далеко, так далеко, что, вероятно, даже будь это самый край земли, то и тогда не могло было быть дальше, вдоль горизонта, сколько хватало глаз, раскинулись дремучие болота. А за болотами стоял город, в котором жили люди с горячими сердцами.
В этом городе было так много радости, страсти, сладостей и смеха, что туда почти никогда не заглядывала Осень. А, если и заглядывала, то только для того, чтобы выпить в таверне кружечку горячего пива, сердито взмахнуть своими промокшими шалями и нашептать детям страшных историй о своей угрюмой и колючей сестре Зиме.
Но то ли бездомная кошка слишком злобно махнула хвостом, то ли в черте города умерла какая-то сказка, небо над болотами заволокли тучи, и наутро из их клочковатых прорезей посыпался искрящийся белый снег.
Маленькие дети выбегали на площадь и хватали снежинки руками.
- Зима! Зима! – звучали над болотами их звонкие голоса.
А люди постарше удивленно щурились, разводили руками и повторяли:
- А это, оказывается, совсем-совсем не страшно…
И снежинки таяли, как если бы упали на самое горячее сердце.

Так было до тех пор, пока одну из снежинок не принесло на подоконник мастерской городского скульптора.
- Какая совершенная, холодная красота, - язвительно усмехнулся скульптор, - Ты как мои статуи, которые так ненавидят жители города за их ледяное безмолвие. Быть может, ты тоже когда-то такой была…
Так снежинка превратилась сначала в статую, а потом в девушку с мертвенно-бледной кожей и длинными серебряными волосами. Она протянула к скульптору руки и спросила:
- Хочешь, я полюблю тебя?
Но скульптор махнул рукой и прогнал её, ведь он, чьё сердце было таким холодным, что, наверное, и позвало эту странную зиму, давно потерял себя в пустых глазах, созданных в его мастерской.
И снежинка снова закружилась над флюгерами и площадьми. Она кружилась у слуховых окошек, у черных дверей прачек и белошвеек, во дворах маленьких пажей и знатных вельмож, и везде она слышала горячечный шепот и страстные признания влюблённых, злобную брань и счастливые всхлипывания матерей.
Она уже почти растаяла, когда свет одинокого окна мансарды позвал её. Там жил прекрасный юноша, называвший себя поэтом. Он был пылок, желчен и очень страдал. Снежинка подарила ему своё тело, вместе с зубчатым осколком вечности. Она согрела его постель, а наутро та стала такой обжигающе-холодной.
И ночь за ночью после этого кружилась она в своём безумном вальсе, убивая юношей с чёрными глазами и пылающими углями, вместо сердец. И всё то же самое делали её сёстры.
А весной болота оглашали уже не счастливые всхлипы, а громкий плач. Весна увидела сотни молодых невест, чьи тела стянул чёрных креп, сотни пустых глаз, гирлянды могильных роз, и неподвижные, скованные стужей лица.
Но когда она упрекнула свою сестру Зиму – прекрасную, бесконечно далёкую, эгоистичную, как ребёнок, и мудрую, как отчаяние, Зиму - та ответила:
- Я приходила лишь потому, что все эти люди звали меня.

---

[Elu Laitinen]

у кого есть текст сказки "Лев в Париже?"

---

Приглашаю в гости

[Skaz]

Приглашаю в гости.

Угощение - сказки.

---

[Elu Laitinen]

О какой волшебной вещи вы мечтаете?

---

[Elu Laitinen]

"…"эвкатастрофа"…
означает неожиданный поворот к лучшему, когда сердце внезапно пронзает радость,
а на глазах выступают слезы (и я готов доказывать, что чувство эвкатастрофы —
самое высокое из всех, какие только способна вызвать волшебная сказка). Я
пришел к выводу, что что чувство это обязано своей исключительной силой
внезапному проблеску Истины, который в нем заключен. Все твое существо,
связанное миром материальных причин-следствий и поверх всего — цепью Смерти,
чувствует внезапное облегчение — будто порвалось одно из звеньев этой цепи, и
ты освободился, и ощущаешь… что в Большом Мире, для которого мы на самом деле и
созданы, все устроено именно так…". (Д.Р.Р.Толкин, из письма к сыну
Кристоферу, 1944)

---

Голосование

[Elu Laitinen]

ладно. сделаем так. а то меня любопытство распирает. для ленивых обсуждать сделаю голосование. если вопросы поставленны неверно, как вам кажется, то можно откорректировать.
итак.

Вопрос: что для вас первично в сказках?

1. волшебство		9	(32.14%)
2. образы		8	(28.57%)
3. сюжет		5	(17.86%)
4. мораль		5	(17.86%)
5. другое (в комменты)		1	(3.57%)
Всего:		28

---

ЕЖИК

[baby-writer]

Вечер поздний, а она в дверь трезвонит. Бочком вошла, встала у порога.
– У меня, – говорит, – для тебя подарок.
Достает из-за спины и протягивает.
– Что это, – спрашиваю, – за какашка с колючками?
– Это не какашка, это ежик. Я для тебя слепила.
Ой, ну с ума сойти, ежик!
– Сама, значит, слепила?
– Ага.
– Из пластелина?
– Не, из воска.
И, замявшись, добавила:
– На память.
Хороша, думаю, память - какашка с колючками!
– Спасибо, – говорю, – конечно. А чего она... то есть он... так воняет?
– В нем сыр был.
– В ежике?
– Нет, в воске. В этот воск сыр заворачивали, чтоб не портился. А я отодрала и слепила. Я его твоим именем назвала, но ты, если хочешь, по-другому зови.
О, какашка в мою честь названа!
– Ты знаешь, – говорю, – только не обижайся. Я ее у себя, конечно, оставлю, но уж звать никак не буду, вонючую такую.
А у нее, смотрю, уже слезы на глазах.
– Ладно, – шмыгает носом, – ты его не обижай. Я пойду.
И убежала. А я с какашкой остался, в комнату отнес и на телевизор положил. Смотрел на нее, разглядывал. Колючки пальцем потрогал.
А ведь и вправду, никакая это не какашка, а ежик самый настоящий, курносый такой. Зря я только человека обидел.
Тогда я пошел на рынок и купил кусок сыра в воске. Воск сколупал, размял и слепил мышку. Неказистая получилась, точь-в-точь сосиска с ушками!
В следующий раз Машку встречу, подарю. И извинюсь обязательно!

читать дальше

---

[Пуха канарейчатая]

Сказка - трудный для писателя жанр. По словам Ю. Олеши, «...очень мало было авторов , писавших сказки. Поэты этого рода действительно редкое и удивительное явление. Здесь не может быть подделки, здесь поэзия и выдумка - первоклассны, здесь индивидуальность автора - исключительна».
О сказке размышлял и К.И. Чуковский: «Цель сказочников... заключается в том, чтобы какою угодно ценою воспитать в ребенке человечность - эту дивную способность человека волноваться чужими несчастьями, радоваться радостям другого, переживать чужую судьбу как свою», - писал он.
Сказки, издаваемые для детей, можно разделить на три группы, каждая из которых соответствует различным возрастным категориям читателей, решая определенные воспитательные задачи.
Сказки, выпускаемые для самых маленьких (от 3 до 6 лет), способствуют постижению малышом разнообразных предметов и явлений. К таким сказкам можно отнести «Маленькую Бабу-Ягу» и «Маленького водяного» О. Пройслера, «Мафина и его веселых друзей» Э. Хоггарта, «Пале один на свете» И. Сиггорда, русские сказки «Терем-теремок», «Варежка», «Курочка Ряба».
Все это, как правило, сказочные миниатюры, показывающие, чему стоит подражать, как нужно вести себя, содержащие одну простую, ясную мысль, которую ребенок усваивает тем быстрее, чем больше увлекает его сюжет. Это самые простые уроки нравственности (как, например, в детских рассказах Л. Толстого), такие, как «стыдно хитрить и лгать», «нехорошо быть злым и вредным».
Сказки, издаваемые в расчете на детей 6-8 лет, сложнее. Они больше по размеру и направлены на то, чтобы помочь ребенку в первых шагах самопознания. Собственные чувства, желания, требования внешнего мира становятся для него основным содержанием, и ориентиры его поведения связаны с ними. Его интересуют те сказки, которые позволяют понять самого себя, укрепляют чувство самоуважения, ориентируют в возможностях самореализации. Такова, например, сказка А. Милна о Винни-Пухе, помогающая ребенку вычленить некоторые фрагменты собственной жизни из общего контекста окружающего бытия. Более того, эта сказка, не показывая будущего, все-таки говорит о нем, определяя и взросление самого читателя, подбадривая его и благословляя на дальнейший путь. Умный, сильный, помогающий обитателям Зачарованного Леса мальчик Кристофер Робин становится старше. «Кристофер Робин куда-то уходил. Совсем. Никто не знал, почему он уходит; да, да - никто не знал даже, почему он знает, что Кристофер Робин уходит. Но - по той или иной причине - все в лесу чувствовали, что это в конце концов должно случиться». Сказка говорит своему читателю: «Ты тоже растешь. И впереди целая жизнь! А законы в этой, иной жизни, - другие, будь же готов к этому». Вот финальный диалог из «Винни-Пуха»: «Теперь я уже больше не смогу заниматься тем, что мне нравится… - Совсем? - Если только иногда. Очень редко. Они не позволят». Обращаясь к ребенку, взрослый не опускается на корточки, он стоит во весь рост и, как с взрослым, беседует со своим читателем. Несомненно, это повышает степень педагогического воздействия книги на детей: тут и подготовка к взрослой жизни, и намек на то, что многое меняется по мере взросления человека.
К третьей группе можно отнести сказки, обращенные к 9-10-летним читателям, - это сказки, которые пытаются приоткрыть и объяснить «взрослый» мир, вводя читателя в систему общественных отношений. Среди них различные сказки Д. Родари, сказки «Джованнино и Пульчероза» Д. Пирелли, «Тисту-мальчик с зелеными пальцами» М. Дрюона и др. Эти сказки показывают читателю сложность социальных связей, открывая перед ребенком кусочек взрослого мира: радости семьи, дружбы, возможности познания, творчества.
«Социальная» сказка уважает своего читателя, размышляет вместе с ним, показывает ему природу и общество через повествование о судьбах сказочных героев. Как правило, сюжетообразующим мотивом таких сказок становится хождение за правдой, за истиной, поиск справедливости. Интересно, что если в сказках для младших ребят важным элементом содержания является ответ на поставленный вопрос - четкий и ясный, позволяющий детям понять важные для человека моменты («что такое хорошо и что такое плохо»), то в «социальных» сказках для более взрослого читателя вопросы могут быть только названы, а ответ ребенок должен искать сам. Последнее важно, так как способствует развитию мышления детей, формированию у них потребности определять собственную позицию. А именно в этом возрасте начинают складываться личностные начала субъекта. Ребенок осознает себя как личность, задумывается о собственном внутреннем мире.
Таким образом, умело подобранные сказки позволяют показать ребенку окружающий мир от простейших связей до сложных социальных отношений. Ясно, что репертуар изданий должен включать разнообразные произведения, отвечающие запросам детей.
Для детей младших возрастов предпочтительны короткие произведения. Причем пространственные рамки должны быть сужены, ограничены, а временные - растянуты. Это связано со спецификой отношения детей к окружающей действительности: каким длинным кажется ребенку день, как далеко расположен его детский сад! Но постепенно взрослея, он начинает ощущать, что день занимает все меньше времени, а отправляясь в школу, отмечает, что детский сад - всего в двух шагах от дома.
Именно поэтому в произведениях для детей, как правило, место действия ограничено, а между сценами проходят небольшие промежутки времени. Следовательно, одна из жанровых особенностей произведений - их сравнительно небольшой объем.
Естественно, чем моложе дети, тем проще по составу должно быть произведение. Не случайно практикуется адаптация сказок и «взрослых» произведений, пересказ их, выделение фрагментов. Все это направлено именно на упрощение жанра произведения за счет сокращения объема, вычленения отдельных сюжетных линий. Таковы, например, знаменитые фрагменты «Козетта» и «Гаврош» из романа Гюго «Отверженные», пересказ «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле, «Дона Кихота» Сервантеса. Тут осуществляется минимизация жанра, учитывающая особенности детского восприятия. И кроме того, если подобной обработке подвергаются произведения классического наследия, ребята получают возможность знакомиться с сокровищами мировой культуры.
<...>
Особое значение имеет умение автора распознать детскую психологию, ориентироваться на интересы, пристрастия детей, возможности восприятия ими тех или иных фактов. Говорят, что для создания произведения детской литературы необходимо сохранить «детское видение мира», позволяющее отчетливо представлять себе свойства и качества детского восприятия. Детский писатель должен понимать и знать ребенка и, конечно, обладать особым талантом, который определяет мастерство автора, - талантом создавать живые незабываемые картины окружающего мира, узнаваемого ребенком и поучающего его.
При создании произведения собственно детской литературы учитывается специфика определенного возраста.
Очевидно, писатель, обращающийся к детской литературе, должен отличаться особым отношением к жизни, представлять себе, как окружающая действительность воспринимается ребенком, отмечать необычное, яркое - то, что интересно его будущим читателям.
Разработаны определенные методы написания произведений литературы специально для детей. Вот только один, достаточно распространенный прием, связанный с особой позицией автора произведения, - он смотрит на окружающий мир как бы из детства, которое описывает. Писатель не наблюдает за своими героями со стороны, а рассматривает события их глазами. Именно так развивается повествование в повестях «Детство» Л. Толстого и «Детство» М. Горького, «Голубая чашка» А. Гайдара. Писатель перевоплощается в своих персонажей, не позволяя себе ни на минуту отстраниться и взглянуть на них глазами взрослого. По-видимому, именно взгляд на мир из детства сообщает содержанию этих повестей одно из самых существенных для произведений детской литературы качеств - качество достоверности описанного, понятности для читателя.
Таким образом, детская литература специально создается в расчете на определенную возрастную категорию читателей с учетом специфики детского восприятия.
<...>
детские писатели - это писатели, обладающие особым даром - помнить и понимать детство. В.Г. Белинский писал: «Должно родиться, а не сделаться детским писателем. Это своего рода призвание. Тут требуется не только талант, но своего рода гений… много нужно условий для образования детского писателя… Любовь к детям, глубокое знание потребностей, особенностей и оттенков детского возраста есть одно из важных условий».
<...>
Известно, что многие писатели, произведения которых охотно читают дети, специально для детей не писали. Например, известный русский писатель И.А. Гончаров признавался: «Как скоро садишься писать с мыслию, что это для детей, не пишется да и только. Надо забыть это обстоятельство, а как его забудешь? Можно писать для них не нарочно, не думая о том… Например, Тургенев, не стараясь и не подозревая ничего, написал свой «Бежин Луг» и некоторые другие вещи - для детей. Я тоже нечаянно написал книгу для юношества «Палладу» (имеется в виду «Фрегат «Паллада». - С.А.)… Я полагаю, что писать для детей собственно нельзя, а можно помещать в журнал детский что-нибудь уже готовое, что написано и лежит в портфеле, путешествие, рассказ, история, - все, что годится для взрослых и что не имеет в себе ничего, что бы могло повредить детскому уму и воображению».
Литератор Н. Телешов вспоминал: «Чехов уверял… что никакой «детской» литературы не существует. «Везде только про Шариков да про Барбосов пишут. Какая же это «детская»? Это какая-то «собачья литература». В письме к Россолимо 21 января 1900 г. А.П. Чехов замечает: «Писать для детей не умею, пишу для них раз в десять лет и так называемой детской литературы не люблю и не признаю. Андерсен, «Фрегат «Паллада», Гоголь читаются охотно детьми, взрослыми также. Надо не писать для детей, а должно выбирать из того, что написано для взрослых».
И сам А.П. Чехов специально детских произведений не создавал, но его рассказы, такие, например, как «Каштанка», «Мальчики», охотно читают ребята.
Приведем мнение современного писателя. В ответе на вопрос о специфике детской литературы, содержавшийся в специальной анкете Дома детской книги издательства «Детская литература», А. Маркуша написал: «Сейчас много спорят о специфике детской литературы. Не верю ни в какую специфику. Есть литература (и ее мало), а еще имеется «литература» (и ее много). Дети должны читать взрослые книги, написанные настоящими мастерами, пусть поймут и не все, по крайней мере, будут привыкать к настоящему искусству, а не воспитываться на суррогатах… Детям надо больше знать о взрослых!» (из материалов Дома детской книги).
Таким образом, чтение детей охватывает не только специально написанные произведения, но пополняется и за счет взрослой литературы. Именно так формируется репертуар изданий для детей. Его составляют детская литература и произведения, написанные для взрослых, но представляющие интерес для детей.
Круг детского чтения включает книги, которые должны быть прочитаны именно в детстве и которые определяют чтение ребенка конкретного возраста. Это динамическое явление, так как по мере роста ребенка расширяются и границы охвата литературы, которую он читает. Круг чтения показывает интересы и пристрастия человека, отдельные издания «возвращаются», если читатель обращается к ним не однажды. Состав изданий постоянно меняется в зависимости от изменения интересов детей и репертуара выпускаемых изданий, причем чем богаче, разнообразнее репертуар, тем больше возможностей влияния на ребенка, так как круг его чтения будет в той или иной степени отражать это богатство и разнообразие.
Формирование круга детского чтения связано с решением воспитательных задач. Та литература, которая специально написана для детей, определяет во многом облик, характер, поведение детей. Кроме того, она является источником культурных традиций, передает читателям определенный опыт. Не случайно В.Г. Белинский специальное внимание обращал на определение круга детского чтения. Размышляя о его составе, критик прежде всего указывал на связь книги с жизнью, художественность, «глубокость» и гуманность идеи, целомудренность содержания, простоту и народность. Среди произведений, которые должны входить в круг детского чтения, он называл стихотворения и сказки А.С. Пушкина, роман о приключениях Робинзона Крузо Д. Дефо.
Детская литература формирует и определяет круг чтения каждого ребенка, изменяя и структурируя его состав, причем постепенно эта литература вытесняется «взрослой», оставляя за пределами интересов читателя собственно детскую литературу. Учитывая, что определенные книги могут воздействовать наиболее эффективно именно на того читателя, которому предназначены, можно считать, что литература, входящая в круг детского чтения, должна быть прочитана в соответствующем возрасте; книги, которые не «попались» читателю вовремя, не могут оказать на него того влияния, которого добивался автор, и, следовательно, свои социальные функции выполняют не полно. Действительно, воздействие на дошкольника, школьника старшего возраста, взрослого человека сказки, например «Красной Шапочки», различно, так как в каждом возрасте интерес представляют «свои» аспекты произведения. Следовательно, круг чтения определяет степень и характер влияния на читателя содержания произведения и связан с особенностями свойств различных категорий читателей.
<...>
Детство - время познания человеком окружающего мира, время формирования психофизического, нравственного, интеллектуального, эстетического облика личности, время становления системы оценочных критериев, определяющих ориентацию человека в природе и в обществе. По мере накопления знаний и навыков развиваются природные свойства субъекта, создаются предпосылки духовного роста личности.
Книга занимает свое место в этих процессах. До определенного возраста дети воспринимают ее содержание как реальную жизнь, откликаясь на показанные в ней события так же, как и на те, которые происходят вокруг нас. Причем, поскольку сюжеты, герои литературы, как правило, более ярки и разнообразны, чем окружающий ребенка быт, именно они запоминаются, волнуют, преображают человека. Более того, если книга способна возбудить интерес, обострить эмоции своего читателя, она запоминается человеку на долгие годы, влияя на все сферы духовного развития личности.
Многие готовы подтвердить это. Часто, перебирая в памяти впечатления детства, человек вспоминает и литературные произведения, оставившие в его воспоминаниях наиболее яркие страницы.
<...>
Каждое литературное произведение имеет такого читателя, и, скажем, прелестный Винни-Пух со всеми его ироничными и добрыми друзьями не будет в достаточной мере понятен малышу до 4-6 лет, не вызовет глубокого интереса, заостренного внимания у школьников после 4-5-го классов, хотя, возможно, и те, и другие, в первый раз познакомившись с этими героями, запомнят их надолго. Зато дети 6-8 лет, получив эту книгу, сумеют понять легкую иронию, глубокую доброту, звучащие в тексте, с интересом и волнением будут следить за развитием сюжета, сочувствуя героям и переживая за них. Они сумеют прожить с героями весь удивительный день, когда Винни отправится в гости, вместе с ним будут горевать и радоваться, смеяться и плакать; именно этих детей книга будет волновать, затронет их чувства и наиболее отчетливо запомнится им, влияя на отдельные стороны личности. А это значит, что книга наиболее полно выполнит задачи воздействия на читателя как раз в тот период детства, особенности которого учитывались при создании произведения литературы. Эти ребята сумеют извлечь из повествования своеобразный опыт, получат уроки общения с другими, снисходительного отношения к слабостям товарищей, внимательности к их запросам, интересам, станут беспокоиться о тех, кто рядом, иными словами - поучатся добру и любви, которыми пронизана каждая строка сказки. И поймут это именно дети, находящиеся в том возрасте, в котором они готовы к восприятию подобного содержания.

(c) С.Г. Антонова, В.И. Васильев, И.А. Жарков, О.В. Коланькова, Б.В. Ленский, Н.З. Рябинина, В.И. Соловьева "Редакторская подготовка изданий"

---

[Elu Laitinen]

Отогибанаси
Японские сказки

Большинство людей
во всем мире знакомы со сказками страны, в которой они выросли. Сказки
— это нечто особенное, в них обязательно содержится мораль, и они
отражают особенности национального мышления, характер нации. Им
принадлежит огромное значение в передаче культурных ценностей народа от
поколения к поколению. Так же и в Японии есть много сказок, которые все
еще популярны в народе и в которых раскрываются ключевые культурные
ценности нации, особенно такие, как чувство прекрасного, любовь к
природе и образ совершенного человека.

Японское чувство прекрасного

В
японских сказках присутствуют два вида красоты: визуальная, или
видимая, и эмоциональная, или ощущаемая. Эти сказки славятся красочными
описаниями времен года и детальным проникновением в духовную жизнь
героя или героини. Ниже следует история, в которой присутствуют оба
этих характерных для японской сказки признака. Называется она
«Угуису-но Сато» («Певчая камышовка и дом»). Считается, что это
произведение наиболее полно передает представление о японских сказках.

Однажды
молодой лесоруб шел по сливовой роще и обнаружил дом, которого никогда
раньше здесь не было. о« вошел в дом и увидел внутри красивую молодую
женщину Она сказала, что должна уйти, и попросила лесоруба присмотреть
за домом, пока ее не будет. Однако перед тем как выйти, предостерегла
его: «Никогда не заглядывай в другие комнаты для гостей». Но лесоруб не
послушал предостережения и пошел посмотреть другие красиво убранные
комнаты. Удивительно, но каждая комната была прекрасно обставлена и
украшена картинами с пейзажами четырех времен года. Наконец он дошел до
последней комнаты и обнаружил там три маленьких яйца. Он поднял их и
случайно обронил. Тут же вернулась молодая красавица, побранила его за
непослушание, и, горько плача, превратилась в певчую камышовку. Птица
забила крыльями, крича: «Я потеряла моих деток». Внезапно лесоруб
оказался в поле, а дом исчез.

Читая эту сказку, мы не можем не
обратить внимание на очаровательные картины четырех времен года. Это
общий для многих японских сказок прием, когда описываются приметы
окружающей природы, угуису, цветки сливы (умэ) и золотистые побеги
риса. Более того, во всех этих «сливовых» сказках поющая камышовка
обязательно появляется на фоне сливовых деревьев и цветов. Это
естественно для Японии, поскольку птичка и сливы (умэ) создают единый
образ, передающий очарование весны. В самом деле, фраза умэ-ни угуису
(камышовка в сливах) очень распространена и в значении «разговор слив»
часто применяется при описании певчих камышовок в Японии. Очарование
сказки этого типа может быть полным лишь при наличии всех трех
персонажей: сливовых деревьев, певчей камышовки и красивой женщины.
Другими словами, сказка « Угуису-но Сото» наглядно передает особое
чувство прекрасного, свойственное японцам.

В этих «сливовых»
историях мы открываем для себя и эмоциональное отношение к красоте, или
аварэ, — чувство, которое включает в себя терпеливость и печаль.
Красивая молодая женщина в этой сказке проявила терпеливость и
жалостливость. Многих читателей мог поразить тот факт, что женщина
(певчая камышовка) не мстила лесорубу за гибель своих детей (он уронил
и разбил яйца). Как считает Каваи (1982, с. 13-16), женщине было
неловко проявлять свои истинные чувства, и стеснительность пересилила
ее гнев. Возможно, в этом отражено значение стыда в японской культуре
вообще и тот факт, что терпеливость в течение долгого времени
рассматривается как добродетель в Японии, особенно это касается женщин.
Однако главное чувство, которое вызывает у читателя финал этой истории,
— печаль. Хотя лесоруб нарушил свое обещание и нечаянно погубил птенцов
камышовки, она не стремилась к мести. Среди японских сказок много
подобных « Угуису-но Сато», в которых героини переживают трагедию. Тем
самым внушается мысль, что привлекательной и утонченной женщине
свойственна аура печали. Как и в этой сказке, японские героини многих
сказаний часто фигуры трагические и в финале обязательно попадают в
беду. В конце нашей сказки остался лишь образ мужчины в пустом поле.
Хотя в памяти сохраняется и печаль птички (угуису). Другими словами,
важную роль в концовке подобных историй играет женская печаль, грусть —
непременный элемент японского восприятия красоты. Это чувство называют
аварэ, и когда японцы видят женщину с выражением печали и смирения на
лице, они сами испытывают аварэ.

Таким образом, в сказках
наподобие «Угуису-но Сато» мы встречаемся с наглядной красотой,
представленной сливовыми деревьями, и с женским образом, олицетворяющим
красоту эмоциональную, вызывающую чувство аварэ. Читая такие сказки, мы
можем постигать красоту природы, испытывая аварэ. Подобное ощущение
прекрасного возникает после прочтения многих сказок Японии.

Отношение к природе

В
японских сказках часто действуют персонажи-животные, наделенные
человеческими чертами. Подобный прием помогает объяснить японскую
концепцию природы, в соответствии с которой люди какими-то неведомыми
нитями связаны с природой и существуют вместе со всем живым и неживым
(там же, с. 194-195). Единение с природой отражается в японских сказках
определенного направления, в основе которых лежит идея ируй-кон -
соединения человека и животного. Мужчина женится на животном, которое
принимает человеческий образ. Многие виды животных появляются на
страницах сказок типа ируй-кон; это птицы, лисы, улитки, рыбы и
лягушки.

Сюжет японских сказок и развитие интриги также
отражают отношение японцев к природе. Обычно действие развивается по
одному основному сценарию. Однажды мужчина случайно встречает красивую
женщину (в действительности это животное). В начале подобных сочинений
девушка просит мужчину жениться на ней, что он и делает, не подозревая
о ее истинной сути. На следующем этапе повествования мужчина, как
правило, нарушает какой-нибудь запрет или обещание, данное супруге, в
результате чего и узнает правду, так как из-за его поступка женщина
снова становится животным и неизменно покидает возлюбленного. В конце
повествования каждый герой живет в своем собственном мире, как если бы
ничего не случилось. Сюжет может несколько меняться, в начале сказки
часто предстает человек, который испытывает глубокое, но непонятное
чувство единения с природой; он женится, нисколько не интересуясь,
откуда взялась его жена. Однако со временем его начинают одолевать
сомнения по поводу разных событий (обычно это касается всяких запретов)
и он начинает ощущать, что жизнь людей отличается от существования
природы. Герой старается выяснить действительную сущность своей
половины, нарушая во второй части сказки всяческие ограничения и
запреты.

Однако, как утверждает Каваи (там же, с. 199), в
целом невозможно познать сущность природы, так как она не поддается
пониманию. В результате «натура возвращается к натуре» (люди — к людям,
животные — к животным), т.е. проводится мысль, что, хотя животные и
могут некоторое время жить в мире человека, они не способны пребывать в
нем постоянно и обязательно должны вернуться в собственный мир. В
финале люди возвращаются к своей обычной жизни, с описания которой
сказка и начиналась. Обычно в этих историях люди не вторгаются активно
в природный мир; они не мстят и не охотятся на животных. Однако
отношения между людьми и животными не прописаны отчетливо, и в конце
персонажи выбирают способ существования в согласии со своей сутью, не
всегда ясно выраженной, что подразумевает определенную дистанцию между
миром человека и природой.

Представление об идеальном герое

Хотя
в Японии много грустных сказок, есть и прекрасные истории со счастливым
концом. В героях подобных сказаний воплощен японский идеал совершенного
человека — обычно это личность с очень сильной волей. Мы легко узнаем
такого героя при знакомстве со сказкой «Сумияки-тёдзя»
(«Угольщик-богач»). Это типичный образец японской сказки со счастливым
концом.

Далеко в горах жил бедный угольщик. Однажды к нему
пришла прекрасная женщина из хорошей семьи и попросила его жениться на
ней. Вначале он ответил отказом, ссылаясь на свою бедность. Но женщину
это не беспокоило, и она все еще очень хотела выйти замуж. В итоге они
сыграли свадьбу, и на следующий день женщина дала угольщику кобан
(старинная овальная золотая монета), чтобы он купил еды. Так как
угольщик никогда не видел золота и не знал стоимости этой монеты, он
спросил: «Что это? Как я могу купить что-нибудь на это?» Выслушав
объяснения жены, он рассказал ей, что много такого зо лота лежит вокруг
печи для обжига угля. И так как это было правдой, молодожены стали
богачами.

В этой сказке женщина действует очень настойчиво, в
отличие от печальной девушки из истории о камышовке. В « Сумияки-тёдзя»
есть два повода восхищаться героиней: ее решительностью в стремлении
выйти замуж за бедняка и её сообразительностью в просвещении угольщика.
Во-первых, она проявила мужество, став женой бедняка, так как в
традиционном японском обществе браки заключались в строгом соответствии
с социальным статусом молодоженов и их семей. Поэтому вызывает
удивление поступок женщины, вышедшей замуж за человека, стоящего много
ниже на социальной лестнице. Тем самым она бросила вызов феодальным
обычаям и осуществила свое желание. Во-вторых, она просветила
угольщика, который мало разбирался в окружающем мире. Угольщик —
честный человек, хотя у него и не хватает знаний, чтобы хорошо устроить
свою жизнь. А женщина может сделать для него многое благодаря своей
мудрости. В японских сказках со счастливым концом мы встречаем
множество замечательных персонажей. Это люди, которые действуют в
соответствии со своими желаниями и волей и становятся счастливыми
благодаря своему уму и способностям. Это идеальные герои, какими
стремятся стать многие японцы.

Заключение

Когда
люди читают сказки, они переносятся в мир истории, традиций и духовного
начала собственной культуры. В фольклоре отражаются национальные
особенности людей, так, в японских сказках мы можем ощутить
свойственное японцам чувство прекрасного, тонкое понимание красоты, в
котором способность испытывать особую печаль (аварэ) и долготерпение
выступают как добродетели. Более того, благодаря этим сказкам мы
приближаемся к представлениям японцев о природе и их желанию жить в
согласии с окружающим миром. Мы проникаемся японским идеалом личности
как человека сильных желаний и решительных поступков.

---

[Пуха канарейчатая]

Дмитрий Соколов "Сказки и сказкотерапия, а еще лунные дорожки, или приключения принца Эно". Издательство Института психотерапии Москва 2005 г.
Книга адресована психологам, психотерапевтам, психиатрам, использующим в работе с клиентами сказкотерапию, игровые, психодраматические, арт-терапевтические и другие психотехники, а также студентам, аспирантам, преподавателям вузов и всем-всем, в чьей жизни или работе не хватате сказки и волшебства.