Она приходила сюда каждый день. Уже очень давно. Очень... Для ребенка 6 лет два месяца – целая вечность. Она садилась на траву у самой кромки воды, обтягивала худенькие коленки подолом сарафана, подпирала кулачками подбородок и смотрела. Смотрела на воду…
Вода в лесном озере была особенная – зелено-голубая, прозрачная и почти всегда ледяная, даже в жару. Озеро наполнялось из подземных ключей и поэтому так холодны, а поговаривали, что и целебны, были его воды.
На дворе стояло лето. Солнце палило нещадно и за долгие часы, проведенные у озера, плечи девочки обгорели докрасна. По ночам они пылали огнем, не давая уснуть. И она стала брать с собой косынку. Белую косынку, на которой золотыми нитками были вышиты сказочные птицы. Она всегда мечтала встретить таких. Ну хотя бы одну единственную! И улететь. Далеко-далеко, все равно куда…
Девочка не пропустила ни одного дня, чтобы не побывать у озера. - Как ему там одному?- думала она. - Скучно и одиноко! И она снова спешила к лесу. Она была слишком мала, чтобы примириться с неизбежностью, но слишком велика, чтобы не ощущать утраты…
Глядя на лазурную гладь воды, девочка разговаривала с ней. Тихо, доверчиво, словно с подругой, которую не хочешь обидеть. Она любовалась…Заворожено улыбалась белым лилиям, царственно плавающим на поверхности, следила за игрой рыбок и бликами солнца, купающего свои лучи в ускользающей глубине. Девочка умела видеть сердцем. Но еще не понимала этого. Она глядела на свое отражение, а вода всматривалась в лицо девочки, и уверю вас, никто не смог бы с уверенностью сказать, где было больше пронзительной голубизны: в холодной родниковой воде или в излучающих тепло, глазах ребенка. Единственное, чего она никак не могла понять: как это место, которое так притягивает красотой и покоем, могло отобрать у нее самое дорогое – маленького брата.
- Нет-нет, оно не со зла… - говорила девочка сама себе. Оно пригласило его в гости, просто пригласило в гости в Царство русалок! Но пройдет еще немного времени и он вернется домой! Так всегда бывает. Я читала. По крайней мере, в сказках…
Однажды девочка засиделась у озера слишком долго. Она просто устала ждать. Разве непонятно? Ведь иногда устают даже самые веселые и самые преданные друзья…
Уже смеркалось, когда она решила, что споет брату его любимую колыбельную и побежит домой. Может быть, мама уже вернулась. Хотя… Она сейчас так редко бывает доброй. Все больше пьет этот ужасный напиток из большой фигурной бутылки, а потом спит…Долго-долго. И кричит во сне…
Девочка подошла к самому краю воды, подняла руки к небу, и плавно раскачиваясь на цыпочках, тихим голосом запела: «Мальчик мой, дорогой, там, где звезды светят ясно…» Она не заметила, как сзади подошел отчим. Лишь ощутила резкую боль и ужас, когда он внезапно схватил ее за волосы и стал трясти, словно надоевшую тряпичную куклу.
«Маленькая гадина! Ты опять не слушаешься! Кто позволил тебе снова уйти сюда?! Кто?!!Отвечай!!! Твоего братца давным-давно сожрали рыбы, ты что не понимаешь?!» И он с такой силой оттолкнул девочку от себя, что она упала прямо в воду, о камень разбив коленко.
Девочка никогда не плакала, когда ее наказывали. Никогда. Она понимала – так надо! Ведь всех детей бьют, когда они маленькие. По крайней мере, всех, кого она знала…Поэтому терпела молча. Но это приводило отчима в ярость. Он не мог понять, как этот тщедушный ребенок может иметь такую силу воли, и старался ударить приемыша еще покрепче. Но лишь изредка, когда было особенно больно и обидно, она закусывала губу и чувствовала, как по подбородку тоненькой теплой змейкой заструилась кровь…
Девочка никогда не смотрела и в глаза отчиму. Она не любила его глаз: черных, маленьких, просверливающих душу насквозь. Словно и не взгляд близкого человека, а дуло двустволки. Но сейчас она смело взглянула ему в лицо и, изо всех сил стараясь не закричать, сказала: « Ты уже такой взрослый, но все еще такой глупый!» Потом встала и медленно пошла от озера к лесу – по узкой, утоптанной тропинке. А отчим все стоял, ошалев от неожиданно услышанных слов, и со смешанным чувством презрения и жалости смотрел на удаляющуюся тоненькую фигурку. В этот миг каждый из них понял – детство девочки закончилось. Здесь. Сейчас. Навсегда.
Следующий день был последним, проведенным у голубой воды.
Ночью ей вдруг приснились золотые птицы, призывно
машущие крыльями, и она поняла, что это не спроста. По дороге к озеру девочка встретила странную седовласую женщину в пестром цыганском наряде. Женщина подошла к девочке, протянула ей два апельсина и сказала: »Возьми, это тебе, милая. Один можешь съесть сама, а другой отдай тому человеку, которого любишь больше всего на свете.» И не успела девочка произнести и двух слов в ответ - «но его…, но он...», как загадочная женщина исчезла, растаяв в воздухе. И глядя на чудесные, ароматные оранжевые апельсины, которым теперь было не с кем поделиться, девочка горько и громко зарыдала. Она просто слишком давно не плакала. Вы же понимаете…И это простительно для ребенка, которому всего-то на всего 6 лет…
Ну вот, и озеро. Девочка в последний раз взглянула на свое отражение и бережно опустила один апельсин в воду. Лишь несколько секунд она могла наблюдать за его плавным невесомым падением. Он слегка покружился и медленно, будто прощаясь, стал тонуть, размытым ярким пятном исчезая в холодной глубине… - Прощай и ты, мой братишка! – сказала девочка, растирая ладошками по щекам вновь набежавшие слезы. - Это тебе мой последний подарок…
Она поднялась, оглядела со вздохом высокие сосны и колючие кусты шиповника, дружно обступившие берега, и покрепче сжав в руке оставшийся апельсин, побрела прочь по знакомой петляющей тропинке, усыпанной прелой хвоей. Но не в сторону дома, нет! А в сторону леса…
Девочка шла долго. Очень долго. Тропинка то игриво ускользала от нее среди буйных зеленых зарослей, то становилась широкой и выводила на покрытый цветами луг, то обрывалась у какого-нибудь болотца, то вновь выпрыгивала на поверхность и звала за собой в еще неизведанные далекие края. Девочка шла долго. И вместе с нею шли годы… Но они не имели над ней никакой власти. Потому что в руке она всегда держала апельсин. Непростой апельсин. И были в нем и Солнце, и Любовь, и Бог…
Вода в лесном озере была особенная – зелено-голубая, прозрачная и почти всегда ледяная, даже в жару. Озеро наполнялось из подземных ключей и поэтому так холодны, а поговаривали, что и целебны, были его воды.
На дворе стояло лето. Солнце палило нещадно и за долгие часы, проведенные у озера, плечи девочки обгорели докрасна. По ночам они пылали огнем, не давая уснуть. И она стала брать с собой косынку. Белую косынку, на которой золотыми нитками были вышиты сказочные птицы. Она всегда мечтала встретить таких. Ну хотя бы одну единственную! И улететь. Далеко-далеко, все равно куда…
Девочка не пропустила ни одного дня, чтобы не побывать у озера. - Как ему там одному?- думала она. - Скучно и одиноко! И она снова спешила к лесу. Она была слишком мала, чтобы примириться с неизбежностью, но слишком велика, чтобы не ощущать утраты…
Глядя на лазурную гладь воды, девочка разговаривала с ней. Тихо, доверчиво, словно с подругой, которую не хочешь обидеть. Она любовалась…Заворожено улыбалась белым лилиям, царственно плавающим на поверхности, следила за игрой рыбок и бликами солнца, купающего свои лучи в ускользающей глубине. Девочка умела видеть сердцем. Но еще не понимала этого. Она глядела на свое отражение, а вода всматривалась в лицо девочки, и уверю вас, никто не смог бы с уверенностью сказать, где было больше пронзительной голубизны: в холодной родниковой воде или в излучающих тепло, глазах ребенка. Единственное, чего она никак не могла понять: как это место, которое так притягивает красотой и покоем, могло отобрать у нее самое дорогое – маленького брата.
- Нет-нет, оно не со зла… - говорила девочка сама себе. Оно пригласило его в гости, просто пригласило в гости в Царство русалок! Но пройдет еще немного времени и он вернется домой! Так всегда бывает. Я читала. По крайней мере, в сказках…
Однажды девочка засиделась у озера слишком долго. Она просто устала ждать. Разве непонятно? Ведь иногда устают даже самые веселые и самые преданные друзья…
Уже смеркалось, когда она решила, что споет брату его любимую колыбельную и побежит домой. Может быть, мама уже вернулась. Хотя… Она сейчас так редко бывает доброй. Все больше пьет этот ужасный напиток из большой фигурной бутылки, а потом спит…Долго-долго. И кричит во сне…
Девочка подошла к самому краю воды, подняла руки к небу, и плавно раскачиваясь на цыпочках, тихим голосом запела: «Мальчик мой, дорогой, там, где звезды светят ясно…» Она не заметила, как сзади подошел отчим. Лишь ощутила резкую боль и ужас, когда он внезапно схватил ее за волосы и стал трясти, словно надоевшую тряпичную куклу.
«Маленькая гадина! Ты опять не слушаешься! Кто позволил тебе снова уйти сюда?! Кто?!!Отвечай!!! Твоего братца давным-давно сожрали рыбы, ты что не понимаешь?!» И он с такой силой оттолкнул девочку от себя, что она упала прямо в воду, о камень разбив коленко.
Девочка никогда не плакала, когда ее наказывали. Никогда. Она понимала – так надо! Ведь всех детей бьют, когда они маленькие. По крайней мере, всех, кого она знала…Поэтому терпела молча. Но это приводило отчима в ярость. Он не мог понять, как этот тщедушный ребенок может иметь такую силу воли, и старался ударить приемыша еще покрепче. Но лишь изредка, когда было особенно больно и обидно, она закусывала губу и чувствовала, как по подбородку тоненькой теплой змейкой заструилась кровь…
Девочка никогда не смотрела и в глаза отчиму. Она не любила его глаз: черных, маленьких, просверливающих душу насквозь. Словно и не взгляд близкого человека, а дуло двустволки. Но сейчас она смело взглянула ему в лицо и, изо всех сил стараясь не закричать, сказала: « Ты уже такой взрослый, но все еще такой глупый!» Потом встала и медленно пошла от озера к лесу – по узкой, утоптанной тропинке. А отчим все стоял, ошалев от неожиданно услышанных слов, и со смешанным чувством презрения и жалости смотрел на удаляющуюся тоненькую фигурку. В этот миг каждый из них понял – детство девочки закончилось. Здесь. Сейчас. Навсегда.
Следующий день был последним, проведенным у голубой воды.
Ночью ей вдруг приснились золотые птицы, призывно
машущие крыльями, и она поняла, что это не спроста. По дороге к озеру девочка встретила странную седовласую женщину в пестром цыганском наряде. Женщина подошла к девочке, протянула ей два апельсина и сказала: »Возьми, это тебе, милая. Один можешь съесть сама, а другой отдай тому человеку, которого любишь больше всего на свете.» И не успела девочка произнести и двух слов в ответ - «но его…, но он...», как загадочная женщина исчезла, растаяв в воздухе. И глядя на чудесные, ароматные оранжевые апельсины, которым теперь было не с кем поделиться, девочка горько и громко зарыдала. Она просто слишком давно не плакала. Вы же понимаете…И это простительно для ребенка, которому всего-то на всего 6 лет…
Ну вот, и озеро. Девочка в последний раз взглянула на свое отражение и бережно опустила один апельсин в воду. Лишь несколько секунд она могла наблюдать за его плавным невесомым падением. Он слегка покружился и медленно, будто прощаясь, стал тонуть, размытым ярким пятном исчезая в холодной глубине… - Прощай и ты, мой братишка! – сказала девочка, растирая ладошками по щекам вновь набежавшие слезы. - Это тебе мой последний подарок…
Она поднялась, оглядела со вздохом высокие сосны и колючие кусты шиповника, дружно обступившие берега, и покрепче сжав в руке оставшийся апельсин, побрела прочь по знакомой петляющей тропинке, усыпанной прелой хвоей. Но не в сторону дома, нет! А в сторону леса…
Девочка шла долго. Очень долго. Тропинка то игриво ускользала от нее среди буйных зеленых зарослей, то становилась широкой и выводила на покрытый цветами луг, то обрывалась у какого-нибудь болотца, то вновь выпрыгивала на поверхность и звала за собой в еще неизведанные далекие края. Девочка шла долго. И вместе с нею шли годы… Но они не имели над ней никакой власти. Потому что в руке она всегда держала апельсин. Непростой апельсин. И были в нем и Солнце, и Любовь, и Бог…
. Уж как я не бороздила просторы интернета, ничего не нашлось. 
