Русалочка

[Сундук со сказками]

31.10.2013 в 00:21

Пишет  Scarborough Fair:

Anton Lomaev
The Little Mermaid by Anton Lomaev

+много

@темы: Иллюстрации

---

Сказка для Фонарщика

[Mr Akella]

Автор: Rocio(Апрель)
Бета: Daikire

…Знаешь, Фонарщик, глупый ты человек, если вообще человек. Подбирая кого-то на улицах, стоит учитывать, что в ответ ты можешь получить что-то большее, нежели просто благодарность. Зачем тебе нужно помогать кому-то, оставляя десятки других таких же людей беспомощными умирать? Чего ты хотел, странный волшебник в широкополой шляпе, чей острый колпак изогнут под немыслимым углом? Ничто не происходит просто так, кому как не тебе знать это, и ты не мог просто так помочь бездомной глупой девочке найти кров. Тем более таким невозможным, бесконечно невозможным образом. Что ты чувствовал, когда эта девчонка цеплялась за твой плащ, плача и умоляя не оставлять её одну в этой бесконечной холодной ночи? И чувствовал ли ты хоть что-нибудь?..
Ты помнишь, тогда ты обещал вернуться. Хотя бы раз, хотя бы на мгновение, почему ты не позволил мне снова увидеть твое лицо? Я никому не рассказывала о том сне, но ведь это был не сон. Тогда ты спас меня от смерти, я уверена. Но почему, почему, черт тебя раздери? Почему ты молчал, не отвечая на мои вопросы? Или ты забыл о той странной девочке с растрепанными косичками и взрослым взглядом?
Ответь же хоть на один вопрос, невозможный ты человек…

Осень в этом году выдалась очень дождливая. Холодные ливни, начавшиеся с середины августа, не отступали до самого октября. Дороги развезло, казалось, липкая грязь повсюду и постепенно она захватывает город в свои цепкие объятия. Промозглые ветры выстудили стены домов и ехидно свистели по щелям. Не было ни единого проулка, где сквозняки не окружали бы тебя своим противным леденящим танцем. Люди кутались в теплые плащи, те, кто победнее – в шали и платки ручной работы, производством которых славный город Эмбер гордился, и которые было очень почетно носить, даже несмотря на невысокую цену.

Но совсем несладко приходилось бездомным бродягам, кто не мог позволить себе даже самой захудалой лачуги. Иногда на улицах в тени домов можно было заметить очень бедно одетых людей, делящих один, зачастую рваный, плащ на двоих, а то и на троих. Для них и в более спокойную погоду осень была не слишком милосердна, однако в этом году, казалось, сам Эмбер негодует и отказывается принимать в себе нищих оборванцев.

Среди таких вот ни гроша не имущих бедняков и жила малышка Ирма. Она уже почти не помнила своих родителей, которые вместе с её старшим братом Питером умерли несколько лет назад от нашествия лихорадки. Девочка пыталась промышлять воровством, но она была слишком мала и неловка, а потому её частенько наказывали за провинности: лупили розгами или запирали в сырых подвалах, где было еще гаже, чем сейчас на улице. Малышке было всего десять лет, но по виду ей едва-едва можно было дать семь. Худенькая, невысокого роста, с грязными серыми волосиками и блеклыми, болотного цвета глазками, курносая и не умеющая улыбаться, носившая старые обноски, оставшиеся еще от отца с матерью и вечно кашляющая. Простуда была её верным спутником, что не удивляло. Ирма не верила в сказки и смутно помнила истории, которые рассказывала мама, уговаривая её поспать. Но иногда жизнь, даже такая жестокая, может преподносить удивительные сюрпризы.


На город опускался вечер, и дождь в кои-то веки изволил прекратиться. Сквозь сизые, тяжелые тучи стеснительно проглядывало заходящее солнышко, окрашивая небо роскошными красками. Оранжевые, бордовые, алые и зеленоватые всполохи, напоминавшие об осенних листьях, расцвечивали облака, делая мир почти дружелюбным. Ирма недовольно покосилась на небо и поежилась. Сегодня она крайне неудачно оступилась и умудрилась упасть прямо в грязную лужу, и наверняка ведь теперь прицепится какая-нибудь болячка. Девочка закашлялась и потопала по пустеющей на глазах улице к своему убежищу: в одном из закоулков были навалены старые коробки, в которых лежало всякое тряпье. Ирма почти уютно устроилась в одной из коробок, заворачиваясь в свой старый плащик поплотнее и постаралась поскорее заснуть.

Ей почти удалось, когда она услышала какой-то странный шепот и отчетливое постукивание чьих-то сапог по мощеной улице. Ирма поерзала и нахмурилась, но что-то тянуло её вылезти наружу и посмотреть. «Как будто никогда шагов людей не слышала» - ворчала она, выпутываясь из вороха тряпок. Уже совсем стемнело, но фонари почему-то не спешили зажигать. Девочка вышла из своего закутка и огляделась. Улицы были уже совсем пусты, у одного из фонарей стоял какой-то человек. Странный человек, одетый тоже весьма странно. Полы длинного плаща, в который он кутался, волочились по земле, а полы остроконечной, странного вида шляпы слишком оседали. «Он наверное тоже промок…» - мимолетно подумала Ирма, не чувствуя ни капли жалости к этому человеку. Она уже давно поняла, что жалость бесполезна и абсолютно ничем не поможет. Её вот стоило пожалеть, но никто не спешил этого делать. Девочка почти с удовольствием отвечала тем же. И вообще, этот человек мало напоминал бедняка или кого-то малоимущего. Подойдя поближе, Ирма увидела, что одежды его абсолютно целые и сделаны из очень хорошей ткани. Услышав шаги девочки, мужчина обернулся. У него было очень доброе выражение лица и мягкие черты, но светлые глаза смотрели внимательно и цепко, словно подмечая каждую мелкую деталь.

- Здравствуйте, - зачем-то ляпнула Ирма, разумно полагая, что за дерзость прямо на улице её наказывать не станут, а для того, чтобы увести куда-то, надо будет её еще поймать. Бегать девочка научилась хорошо. Человек склонил голову вбок и медленно кивнул в ответ. «Вот ведь возомнил о себе! И не разговаривает…» - с досадой подумала Ирма, нахмурив брови и гордо вздернув курносый носик. Человек почему-то улыбнулся и покачал головой, а затем шагнул к девочке и протянул руку к её лицу. Ирма неловко отшатнулась и во второй раз за сегодняшний день села в мерзкую ледяную лужу. Странный мужчина протянул ей руку, в лучистых глазах отразилось сочувствие. Недолго думая, девочка все же приняла помощь и поднялась. Человек покачал головой и поднял что-то на уровень своего лица. Только сейчас Ирма увидела, что во второй руке он держал небольшой фонарик с красивыми коваными украшениями. Внутри бился маленький огонёк. Девочка, к своему удивлению, чувствовала его тепло даже со своего места. Человек что-то неразборчиво прошептал фонарику и одна из створок открылась. Маленький огонек трусливо выпорхнул на улицу, ярко вспыхнул и направился к Ирме. Та хотела было отпрянуть, но глаза странного человека были слишком добрыми. «Он не причинит вреда. И вряд ли сожжет. К тому же, это все просто глупый сон» - подумала девочка и протянула к огоньку руку. Тот мягко опустился на ладонь. Ирма почувствовала, что одежда на ней тут же высохла, а ей самой стало очень тепло, как только летом на солнышке бывало. Девочка грустно улыбнулась. Слишком отчетливо это все было, и слишком не по-настоящему. «Папа говорил, что умирать не страшно. Наверное, я замерзла насмерть, и поэтому перед смертью мне позволили согреться» - печально подумала Ирма, осторожно гладя огонек пальцами. Странный человек вздрогнул, словно его ударили, и крепко схватил девочку за плечи, пристально глядя ей в глаза и беззвучно шевеля губами. Его глаза в свете маленького огонька казались золотисто-зеленоватыми, почти прозрачными. Ирма заплакала, хотя спроси её кто-нибудь о причине, никогда бы не смогла назвать. Просто внезапно горячие слезы брызнули из глаз, застилая взор. Бережно держа огонёк одной рукой, второй девочка утерла лицо, размазав подсохшие грязные брызги из лужи и солоноватые капли, текшие из глаз, по щекам, оставляя разводы. Мама бы засмеялась, а братец назвал бы её поросенком. Девочка судорожно всхлипнула и больно прикусила губу.

- Кто вы такой? Я уже умерла, да? А когда я увижу маму и братика? А папа с ними, да? – перемежая вопросы всхлипами спрашивала Ирма, мотая головой и не желая смотреть в лицо человека. Тот молчал, все так же держа её за плечи. Потом рука его скользнула по волосам девочки, осторожно гладя её по голове. Ирма снова всхлипнула и закрыла лицо рукавом. Рука мужчины замерла. Огонёк на ладони девочки вспыхнул, резко подлетел вверх и ярко, почти зло засиял. Ирма вздрогнула, круглыми от испуга глазами глядя на маленького волшебного «светлячка». Свет разгорался все ярче. Мужчина смотрел на огонёк с не меньшим удивлением, однако он наверняка понимал гораздо больше чем маленькая девочка.

- Вы все-таки волшебник, да?..
Человек перевел взгляд на Ирму и, чуть подумав, медленно кивнул. Тонкие губы его тут же изогнулись в ласковой улыбке. Девочке стало не по себе. Она только открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но мужчина прикрыл глаза и отрицательно качнул головой. Любопытство и страх были непомерны, но Ирма старательно сдерживала себя. «Уж лучше не ввязываться во всякие малопонятные штуки… Хотя, я и так уже вляпалась от души…» - Ирма шмыгнула носом и продолжила наблюдать за огоньком, чье сияние уже не было ни ласковым, ни злым. Просто ослепительным и ненастоящим. Мужчина что-то беззвучно шептал, с укором глядя на огонек и изредка бросая на девочку косые внимательные взгляды. Казалось, прошла целая вечность. Или несколько секунд. Человек повернулся к Ирме, зажмурился, опять положил руки ей на плечи и, сосредоточенно нахмурившись, снова что-то зашептал.

- Почему я ничего не слышу? Вы не можете говорить, да? Или вас слышат только такие же волшебники как и вы?
Мужчина вдруг перестал шевелить губами, вздохнул и с насмешливой укоризной посмотрел на Ирму, качая головой. Девочке вдруг показалось, что она услышала тихое, похожее на шелест листьев, но удивительно ласковое: «Невозможное дитя…».
Тем временем, вокруг все сильнее и сильнее становился ветер. Но он тоже был странным: казалось, он кружится только вокруг Ирмы и её собеседника, вставая стеной, отгораживая их от всего мира и от этого злого города в частности.

- Что..? – Договорить девочке не позволили. Мужчина приложил палец к её губам и задорно улыбнулся. «Никогда не видела, чтобы взрослые так улыбались…». Ирма не смогла удержаться и не улыбнуться в ответ. Догадка пришла неожиданно.

- Вы Фонарщик, да? Это вы при помощи своего волшебства зажигаете фонари по вечерам? – прошептала девочка, доверительно подаваясь вперед. Мужчина кивнул и внезапно притянул Ирму к себе, заставляя спрятать лицо на своей груди. Девочка, повинуясь какому-то предчувствию, зажмурилась и вцепилась в одежду человека так, что побелели костяшки пальцев. К свисту ветра добавился странный, неестественный гул и где-то далеко послышалась песня. Мелодичный высокий голос пел на неизвестном языке. Ирме казалось, что эта песня не просто стара как мир, весь мир заключен в ней. Перед глазами в причудливом калейдоскопе мелькали разноцветные вспышки, а голова неимоверно кружилась. Но было безумно страшно открывать глаза. Девочка прижалась к Фонарщику сильнее и начала мысленно повторять молитвы, которым её учила мама. Через пару минут все стихло. Мужчина ласково погладил Ирму по волосам, и только тогда она осмелилась отстраниться и оглядеться. Они стояли на той же самой улице. На земле тут и там по-прежнему виднелись грязные лужи, местами валялась пожухлая, сырая листва, прилетевшая откуда-то. Только сейчас было гораздо теплее. Девочка по привычке сунула руки в карманы, оказавшиеся вдруг там, где и положено находиться карманам, но никак не ниже. Ирма удивленно посмотрела на себя. На ней была совершенно другая одежда. Теплые штаны, подходящие точно по размеру, шерстяной свитер, новенькое пальто и аккуратные, красивые ботинки. Если продать такие, то на вырученные деньги жить можно было бы месяц. Вот только продавать их совершенно не хотелось. Девочка удивленно вскинула голову.

- Это вы сделали?.. Спасибо… Спасибо вам! – Ирма подалась вперед и порывисто обняла мужчину, - Вы теперь уйдете, да?.. А можно я уйду с вами? Не оставляйте меня здесь, пожалуйста…не оставляйте…
Сухая, теплая ладонь с нежностью коснулась волос девочки. И словно бы отовсюду раздался тихий шепот, который она уже слышала. Но сейчас он был гораздо громче и отчетливей.

- Нет. Твоя жизнь теперь здесь. Но я обещаю, мы с тобой еще встретимся, Ирма Салиган…
Девочка попыталась схватить Фонарщика за его плащ, но пальцы прошли сквозь него, а еще через мгновение этот странный человек растаял в вечернем сумраке. По щекам девочки снова потекли слезы, только теперь они были куда горше прежнего.

- Ты чего там застрял, поросенок? Хочешь, наконец, испортить костюм?
От звука такого знакомого голоса Ирма вздрогнула и быстро повернулась к его источнику. На пороге небольшого красивого домика стоял и весело улыбался Питер. Её любимый братик Питер! Девочка забыла про все на свете и, подлетев к юноше, стиснула его в объятиях.
- Братик… Прости меня, братик… Братик…
- Эй, ты чего, с ума сошла что ли? – смущенно пробормотал Питер, неловко обнимая сестру. Девочка отрицательно помотала головой. Дверь домика открылась, выглянувший мужчина засмеялся, глядя на детей.

- Они уж и помирились! Проходите, пока не замерзли. Мама почти ужин приготовила...
Ирма оторвалась, наконец, от брата и с любовью посмотрела на отца. Она чувствовала себя счастливой, как никогда ранее. «Даже если это сон, то пусть я никогда не проснусь...»

С той ночи прошло семь лет. Знаешь, Фонарщик, я почти отучилась ночевать у окна. Сложно, правда, но почти получается. Мама говорила, что нашла мне подходящего жениха. А Питер по-прежнему называет меня поросенком. А если я начинаю его лупить, папа ругает меня, а не этого нахала! Но они живы и со мной. Я очень рада…
…Питер сегодня влез в мой сундук и нашел дневник. Он рассказал маме, что я сумасшедшая и разговариваю с выдуманными друзьями. Он пригрозил и жениху это рассказать! Но ты ведь существуешь, я знаю! Только доказать никак не могу. Ну ничего, я заметила, что Питер стал часто убегать из дома на какие-то тайные встречи, а потом ничего никому не говорит. Я расскажу матушке, что у него подружка завелась!..
…Сегодня я познакомилась с Эриком. Он сын часовщика с соседней улицы. Родители хотят, чтобы мы поженились. Он красивый, но полная твоя противоположность. У него каштановые волосы и светло-карие глаза. Мне никогда не нравились карие, но у него они не смотрятся пустыми. Они у него очень добрые. Почти как у тебя. Еще он толстый и похож на доброго мишку. Питер смеялся и называл его увальнем, но я думаю, мы с ним сможем ужиться. А еще я узнала, что у Питера все-таки есть девушка. Она дочь священника местной церкви, очень миленькая. Маме рассказывать не стала. Они хорошая пара, может все и сложится…
…Двадцать лет, представляешь? А я, как последняя дура, продолжаю записывать для тебя свою жизнь. Все-таки ты не помнишь. Но это не страшно, у тебя есть целая вечность, я в этом почти уверена. А я – кроха, крупица, просыпавшаяся на дорогу. Абсолютно не важная...
…У нас с Эриком родилась дочь. Я назвала её Мари. Она похожа на куколку. У неё невероятно красивые зеленые глаза, гораздо ярче, чем мои. Надеюсь, она вырастет красивой и её полюбит какой-нибудь богач…
…Мари исполнилось два годика. Она уже начала говорить. И с удовольствием слушает мои сказки о старом волшебнике с лицом прекрасного юноши и ледяным сердцем. А я боюсь проснуться. Что все это чудесный сон, подаренный тобой, а на самом деле я сплю там, на улице. Но я не думаю, что это правда. Ты не можешь быть таким жестоким…
…Скоро на свет появиться наш второй ребенок. А недавно в гости приезжал Питер со своей женой. Её зовут Джейн. Мне нравится это имя, я, наверное, назову в честь неё дочь, если это будет девочка. А если мальчик, то Якоб. Мне кажется, это имя подошло бы тебе…
…Время не щадит никого, так почему оно должно щадить меня? Только с каждым днем сердцу все тяжелее и тяжелее. Я соскучилась по тебе, мой глупый, бестолковый, любимый мой Фонарщик…
…Неужели ты и впрямь забыл? Знаешь, я бы безумно хотела увидеть тебя, познакомить с детьми. Мой муж, Эрик, смеется над тем, что я веду дневник. Беззлобно, но мне все равно обидно. А Мари и Джейн очень любят, когда я рассказываю им сказки о человеке в странной остроконечной шляпе. Я рада этому. Однажды Мари нарисовала тебя по моим рассказам, и, знаешь, я даже испугалась, что она тоже встречала тебя. Но она бы рассказала, я думаю…

Старая женщина с тростью, одетая в коричневую юбку, кремовую блузу, ярко-красное пальто и такого же цвета берет, прихрамывая, достаточно живо шла по улице. Она жила одна, и ей самой приходилось ходить на рынок за продуктами, а сегодня вечером еще и гостей принимать... Её дети и муж умерли от лихорадки, а брат с семьей давным-давно уехали из Эмбера и только иногда писали письма, каждое из которых женщина бережно складывала в резную шкатулку, оставшуюся от матери. Сколько она привыкала жить в семье, в достатке и радости? Сколько она уговаривала себя избавиться от привычки по вечерам сидеть у окна и ждать прихода Волшебника, а в итоге засыпать на том же сундуке? С первым справилась, а второе... Сейчас уже не засыпала, сейчас уже просто тоскливо поглядывала на улицу, ожидая своего Фонарщика. И ведь, сколько лет прошло! Но нельзя было отказаться от этого. Хотелось еще раз увидеть его добрую улыбку и лучистые мудрые глаза, рассказать все-все-все и сказать еще одно «спасибо».

Сегодня Ирме Салиган(она даже в замужестве оставила эту фамилию) исполнялось семьдесят шесть лет. Время безжалостно отстукивало часы, месяцы, года, но память никак не желала расстаться с тем вечером. Госпожа Салиган была уверена, что в том Эмбере маленькая Ирма умерла тогда. В той самой коробке, в ворохе тряпок. Она вспоминала об этом почти каждый день, гася свечи и кутаясь в теплое лоскутное одеяло. Как и вспоминала каждый из тех голодных дней, когда принималась за еду. В этом Эмбере они жили не очень богато, но им хватало. Ирма же просто радовалась. И никто, к счастью, не спрашивал, почему слыша шорох за окном, она сломя голову несется на улицу, посмотреть. Питер смеялся, а мама сетовала на очень живую фантазию. Сама же Ирма записывала каждый свой день в толстый старый дневник. Иногда коротко, парой строк, иногда целыми страницами. Таких дневников за всю её жизнь было семь. И не было ни дня, когда бы она не вспоминала того невозможного человека…
Вечер плавно перетекал в ночь, гости уже разошлись. Да их было и немного. Несколько соседок, старый пекарь, да несколько детей, которые часто приходили к ней попить чаю с вкусным бисквитным пирогом и послушать интересные истории, а сегодня притащили огромный букет кремовых лилий. И где только нашли по осени-то! Ирма с нежностью посмотрела на букет, стоящий на окне. Замечательные дети. Её всю жизнь окружали замечательные люди, и благодарить за это следовало того, кто спас ей от смерти в нищете и одиночестве. В дверь коротко постучали.

- Ох уж, забыли, видать, что-нибудь… - Проворчала женщина, выходя за порог. На улице никого не было. Только где-то далеко, ближе к концу улицы один за другим не спеша зажигались фонари...
Ирма, прямо в домашних туфлях и без верхней одежды, как могла быстро сбежала с лестницы и поковыляла в сторону фонарей. В пляске пред-ночных теней явственно различалась еще одна. Фигура немного сутулого человека, кутающегося в темный плащ. И эта восхитительная, удивительная, невозможная шляпа!.. Женщине захотелось вдруг закричать ему, начать махать руками и прямо на ходу рассказывать обо всем, о чем хотелось. Фонарщик вдруг остановился и, придерживая шляпу свободной рукой, вскинул голову, глядя в сторону женщины. Со спокойной и ласковой улыбкой подошел. А Ирма чувствовала, как её снова наполняет то невероятное счастье.

- Добрый вам вечер, господин Фонарщик. Не откажетесь ли зайти на чашечку мятного чая в честь моего дня рождения? – Кляня свой скрипучий старческий голос проговорила Ирма. Улыбка мужчины стала шире, он медленно кивнул. Женщина отметила про себя, что он, кажется, не постарел ни на день.
Они прошли в дом. Ирма усадила своего гостя за стол, а сама начала почти суетливо искать чашки, ставить чайник, разрезать пирог. Сердце билось, словно птица в руках. Женщина досадливо мотнула головой, отгоняя все лишние мысли.
Не зачем созданию, явно не принадлежащему этому миру, знать о том, почему она никак не могла забыть его лицо. Не просто благодарность. Увы, но не только она...

- А я уж думала, что вы уж и не навестите старуху. Я бы разочаровалась в вас, молодой человек, не исполни вы свое обещание! – ворчала Ирма, наливая чай и ставя чашечку перед гостем. Фонарщик, с улыбкой наблюдавший за её манипуляциями, виновато пожал плечами и с интересом уткнулся в свою чашку. Ирма подвинула гостю тарелку с куском пирога и тоже села за стол. Попытка церемонно отпить чаю провалилась. Женщина изо всех сил постаралась проглотить жидкость и не подавиться ею, во все глаза глядя на Фонарщика. Он, поставив свой фонарь на стол подле себя, с неподдельной любознательностью пялился в чашку. Потом с некой опаской протянул руку и макнул в чай палец. Ирма про себя порадовалась, что догадалась разбавить чай молоком, а то обжегся бы еще...если, конечно, ему бы это повредило. Фонарщик тем временем, помешав напиток пальцем, посмотрел на свою руку, словно она вдруг стала ярко-зеленого цвета, или на ней вырос шестой палец, или еще что случилось, удивленно слизнул пару капель, остававшихся на пальце, и в полном восторге посмотрел на Ирму.

- Ты никогда не пил чай?.. – От удивления женщина перешла на «ты». Мужчина отрицательно мотнул головой и снова уставился в чашку. – Надо взять чашку за ручку и пить через её край, - надо сказать, учеником Фонарщик был хорошим и даже не облился чаем. Ирма грешным делом подумала, что он над ней потешается, но этот искренний восторг вряд ли был поддельным. Пирог тоже был встречен на «ура». Госпожа Салиган рядом с этим странным человеком чувствовала себя все той же маленькой девочкой. Хотелось смеяться. И сердце сладко замирало в груди. «Старая глупая калоша. Нашла о чем думать!» - сетовала она про себя, с ласковой улыбкой наблюдая, как тонкие пальцы мужчины отламывают кусочек пирога. Фонарь на столе лучился мягким, золотистым светом, делая небольшую кухоньку еще уютнее. Ирма вдруг почувствовала, что очень хочет спать.

- Что-то я нехорошо себя чувствую, извини…я…сейчас…
Веки больше не захотели открываться, а все тело внезапно стало невероятно легким. Где-то далеко, безумно далеко прогремел шелестящий шепот: «Прости». Вокруг в невероятном круговороте завертелся весь мир. Ветер снова завихрился плотным кольцом, только теперь вместе с ним кружили восхитительно яркие листья, которые Ирма едва видела, а потом стало очень тепло. «Папа не обманывал…умирать ни капельки не страшно…» - подумала Ирма, прежде чем выдохнуть в последний раз.

…Я все еще жду тебя. Старая пожеванная подошва, а туда же. После смерти Эрика я как никогда остро ощутила, что никогда не была так счастлива, как в день нашей встречи, и так печальна, как в миг нашего расставания. Мне жаль Эрика, он любил меня. Я тоже очень старалась его полюбить, но детская глупость стоила мне семейного счастья. Интересно, а будь ты обычным человеком, обратил бы ты внимание на невзрачную серую мышку?..
…Завтра очередной день моего рождения. Еще один год прошел впустую. Знаешь, в своей новой жизни я всегда подавала милостыню беднякам. И детишек бездомных подкармливала. Одежду старую им отдавала. Соседка, вдова сапожника Паркинса, говорила, что лучше бы я отнесла все это в храм, но я на своем опыте знала, что оттуда все уйдет куда угодно, но не эмберским беднякам. Славный город Эмбер на поверку оказался сплошь гнилым и жестоким. Но я уже не один раз задумывалась о том, что было бы, не выйди я тогда к тебе. Умерла бы той ночью, или позже, но все в той же бедности? Я уже даже не спрашиваю, почему ты спас именно меня, а не кого-то еще. Просто твое ледяное сердце дрогнуло при виде маленькой плачущей бедняжки. Я не строю иллюзий, будь на моем месте другой ребенок – ты бы тоже спас его, мне кажется. Или же помог заснуть, без боли и с улыбкой на лице. Хотя, иногда червоточинкой проскальзывает шальная мысль: а может не такое уж и ледяное у тебя сердце? Может твоя нежная улыбка была искренней и ты на самом деле любил этого ребенка, как любят своих детей родители? Я помню, когда умирала моя драгоценная Мари, я умирала вместе с ней. А Джейн я провожала самыми горькими слезами во всей своей жизни. Мне казалось, что ты тогда стоял за моей спиной. Это придавало мне сил, поэтому я держалась. И старалась жить дальше, никому не нужная, бесполезная старая кошелка. Жить, потому что пока я помню своих девочек, Эрика, маму и папу, они живы и всегда со мной в моем сердце.
Так же как и ты…

@темы: Авторские сказки

---

[Arden.]

Здравствуй, малыш. Тебе страшно? Как же, ведь ты укрыт одеялом по самые уши и даже не видишь меня. Ну же, не бойся, посмотри, какое красивое у меня новое платье. Это ведь твоя любимая фея Рона пришла к тебе в гости. Малыш, здесь совсем не страшно, поверь. Смотри, даже светло стало - у меня юбка светится. Ну вот, видишь, не так уж здесь и опасно. Смотри, вот с этой волшебной палочки падает звёздная пыль, которая закручивается в маленькие облачка и наполняет мир волшебством. Вдохнёшь такое облачко, и твоё желание сбудется. Хочешь попробовать? Чего ты хочешь? Чтобы родители подарили тебе собаку? Давай я сделаю облачко покрупнее, и завтра же у тебя появится маленький лопоухий щенок. Закрой глаза, принюхайся... вдыхай. Глубже вдыхай, иначе не все пылинки поймут, чего ты хочешь. Умница, ты справился. Волшебство говорит, что ты замечательный мальчик и твоё желание исполнится. А теперь засыпай. Не бойся монстров, я посижу рядом с тобой и прогоню их. Вот так, укройся потеплее и спи. Доброй ночи.

★★★

@темы: фея, Авторские сказки

---

[Сундук со сказками]

В сообществе kidpix выложили сканы книги Ирины Токмаковой "Аля, Кляксич и буква А", рисунки В. Чижикова, изд-во "Детская литература" Москва, 1974 год.
Собрала из этих сканов книжку в pdf формате, можно скачать)

@темы: Иллюстрации, Россия, про_Детей, Ссылки

---

сказочно! )

[гинолис]

zapovednik-2005.livejournal.com/159355.html#com...
Девятый творческий сезон в Заповеднике Сказок открылся необычно — сказочникам и художникам был предложен широкий набор нескучных тем, и они в полной мере воспользовались возможностью сделать из этого большой сказочный винегрет. Рецепт у каждого участника оказался свой. Настало время чествовать лауреатов!


З О Л О Т О
День чёрной розы от karwell
а также




С Е Р Е Б Р О
Мир, где женщины рыжи от rabivn
Без дудочки от dinoza_yats
Цикл баек о масаях от darkmeister
а также




Б Р О Н З А
Про Хомяка и Мироздание от kroharat
О роли домашних мутантов в карьерном росте и улучшении аэродинамических свойств от yulkar
Сказка о маленьком бронзовом колечке и последней песне замечательно удачливой девушки от rogval
История одной шляпы от tyotya_inna
Одеяло от natalyushko
Там, на неведомых дорожках...© от latbrand
Колыбельная для кота от lucyforrer
Не бойся от cwamperfect
а также





СИМПАТИЯ ЖЮРИ

Серая кошка от la_cardo
Тренируемся на кошках. Фенечка от neya_iliya
Тренируемся на кошках. Триша и Трифон от neya_iliya
Невидимая кнопка от diana_new
а также


Ура нескучным людям Заповедника Сказок!

@темы: Иллюстрации, Авторские сказки

---

Царство сна

[riweth]

Прялка поет и чердак нагрет, стражи хлебают мед. Ты засыпаешь на сотни лет в мире, где сказочных принцев нет - эта затея глупейший бред, кто же к тебе придет? Солнечный жар, золотая пыль. Сказка ветшает, прядется быль.


Каменных плит твоего двора вечность теперь скудна. Сказка ветшает, светла, стара, знамя со львом изорвут ветра, имя истреплют во всех мирах, не прерывая сна. К счастью, поймешь ты теперь навряд - эти, неспящие - тоже спят...
Время свивает горящий жгут, красную тянет нить. Годы прозрачной водой бегут, что ты забыла, засоня, тут? Эти, неспящие, тоже ждут, но не умеют жить. Терен ли зреет, желтеет лес, нету чудес, не дадут чудес.
Кто не рискует - имеет вес, кто рисковал - остыл. Нету чудес, не дадут чудес, если безумец в леса полез, этому сотню закажут месс, скажут об этом - "был". Плети вьюнка заплели врата, сказка сбывается - да не та.

Ты молодой черноглазый бог, ты заклинатель троп. Кто там чего сгоряча не смог, кто между глаз получил урок, кто не распутал шальной клубок, кто не ломился в лоб... Поздно бояться, когда идешь, страх и сомнения - тоже ложь.

Стены крошатся, опасен путь, и остается совсем чуть-чуть. Только - была не была - забудь, прыгай во двор, выдыхай, ползи, можешь на сказку глядеть вблизи. Только для сильных, для тех, кто смог этот трухлявый порог и дрок,
этот затерянный край земли. Ты не боишься? Тогда пошли.

@темы: Авторские сказки, Стихи

---

подарок писателям. от художника

[olenchinkova]

Авторам книг.Бесплатно.7 реальных примеров оформления книг от художника.

Узнать сейчас

http://www.olenchinkova.com/rassilkavtor.html

---

Сказка о Кольце

[Гаррисон]

Жил-был Принц Злато. Всех прекрасней Металлов он был и самым крепким в бесстрашии слыл. Все страшились его, все любили его, но боялись заплывать далеко.
Но вот пришёл Человек, смело в воду идёт. Погружает руно, и Принца цепляет оно. Раздирает на части его. Собирает все части в себя. Человек смеётся, шкуру овечью трясёт и уходит довольный. Ах, сколько принцев погублено так! И доволен лишь рак, что не прибрали к рукам его, что не сварили в котле самого. А Принца уже вешали, клали на зуб, и вскоре начался заруб. И рубили его, и дробили его, а как смололи в муку, так вообще закинули в печь, обернув в свинцовые колоды...
Очнулся Принц уже в окружении собратьев, с князьями Бриллиантовыми, графами Топазовыми, баронами Опалами. Но никто не плакал, никто не рыдал - всем нравилось новое обличье и новая жизнь. Всех их тёрли, сдували пыль - кому же не понравится такая быль?
Вот пришёл новый Человек, одетый словно бек. Долго присматривался к драгоценным дворянам, коих у ювелира лежали целые поляны. "Эй, ювелир, куплю у тебя золотое кольцо!". И вскоре Принц Златое Кольцо сжился с пальцем Красавицы Юлии. И пусть богач думает, что он повенчался с красавицей, но лишь Принц - настоящий муж. Куда человеку равняться с золотом, с Принцем Злато.

@темы: Авторские сказки

---

Написала я сказку))) А вдруг кому-то понравится))

[KeySi]

Еще одна городская сказка

Когда Джессике исполнился год, ее бросили родители. В первый раз. Просто принесли в приют и отдали воспитательнице, ничего не объясняя. Когда Джесс исполнилось семь, ее бросили во второй раз. Уже приемные родители. На самом деле ее брали как последнюю надежду на сохранение семьи, но вместо примирения супругов, приемная дочка стала последней каплей в совместной жизни двух абсолютно непохожих людей.
Если вы думаете, что в семь лет ребенок ничего не понимает и быстро переживет любую потерю, то сильно ошибаетесь. Да, в семь лет мир вокруг кажется огромным, детство бесконечным, взрослые люди – сильными и справедливыми, но боль чувствуется так же, как если ты взрослый.
Когда двери за несостоявшимися родителям и супругами закрылись, Джесс вернулась в свою комнату на втором этаже интерната. Ей было больно, противно и хотелось плакать. Только слез не было, и девочка сама не понимала, почему. Может, устала от происходящего?
И в такие моменты чаще всего появляется желание сбежать. Сразу от всего.

Джессика собрала в маленькую детскую сумочку самые дороги вещи (несколько монеток, любимую книжку и пригоршню перламутровых пуговиц, красиво переливающихся на солнце) и в полдень, пока все воспитатели были заняты с очередной потенциальной родительской парой, ушла в город. Одна.
Она не думала, что уходит навсегда, не хотела никого пугать или привлекать внимание. Ей просто нравилось двигаться вперед. Гулять по улицам, смотреть на людей, разглядывать витрины магазинов. Она была сама по себе, и ей никто не был нужен. Когда солнце клонилось к закату, Джесс купила в булочной пирожок. Продавец покачал головой, но не стал говорить ребенку, что ее мелочи не набирается и на половину стоимости. Благородство в душе счастливых людей всегда побеждает стремление к выгоде и прагматизм.
Чем ближе подбирался вечер, тем менее оживленным становился город. Люди спешили по домам, хотели быстрее вернуться к своим семьям. И Джессика поняла, что возвращаются утренняя боль и обида. Когда свет закатного солнца залил город, когда городские углы и подворотни облюбовали тени, девочка поняла, что она никому не нужна. Чувство одиночества и ненужности были такими сильными, что она вдруг перешла с медленного шага на бег, словно надеясь убежать от неприятных воспоминаний.
Не разбирая дороги, она летела по городским улицам, а когда остановилась, чтобы отдохнуть и перевести дыхание, поняла, что оказалась в совершенно незнакомом районе. Улица была торговая. Первые этажи всех зданий занимали магазины с высокими окнами-витринами. Но, в то же время, сами дома были старыми, намного старше, чем магазины на центральных улицах. Сирень захватила эту часть города, и сейчас в полной мере наслаждалась свободой. Кусты явно никто не стриг, и они росли, как хотели, иной раз, закрывая добрую часть витрины. Бутоны только набухали, но в воздухе уже чувствовался их нежный запах.
Джессика брела мимо магазинов, все больше падая духом. Мало того, что она не знала, где находится, ее пугала близкая ночь и нарастающее чувство голода, несколько часов назад задавленное пирожком. Когда она уже готова была заплакать, ее внимание привлек приглушенный звон колокольчика. Невозможно было сразу определить, откуда идет звук. Девочка прислушивалась, крутилась на месте, пока не поняла, что колокольчик прятался за дверью одного из магазинов.
Внутри было тихо и безлюдно. Джесс несколько минут смотрела внутрь через витринное стекло, но никого не увидела. Хотя, вполне возможно, это стекло было настолько пыльным, что скрывало все происходящее. Магазин, судя по всему, был заброшен, но колокольчик звенел, вызывая у маленькой путешественницы все большее любопытство.
Пожав плечами, Джессика повернула ручку входной двери. Дверь поддалась на удивление легко. Она не заскрипела, не застряла, только издала звук похожий на вздох. Хотя больше девочку удивило, что дверь оказалась вообще незапертой. Словно хозяева магазина ушли куда-то и забыли вернуться.
- Эй! – Джесс вошла внутрь и огляделась.
Магазин как магазин, ничего необычного в нем не было. Справа - длинный прилавок с кассовым аппаратом, слева - полки и шкафы с товаром. За прилавком покачивалась шторка, отделявшая личные комнаты хозяев от торгового зала.
- Есть здесь кто? – снова позвала девочка и сделала два шага вперед, отпустив дверь.
Она легко закрылась за ее спиной, и тут же в глубине магазина вновь зазвенел колокольчик.
Джессика поежилась, но любопытство было сильнее. Осторожно ступая по давно не мытому полу, она прошла мимо прилавка, заваленного коробками, бумагой, кусочками лент, мимо пыльных полок, на которых в живописном беспорядке были навалены предметы самого разного назначения: от посуды до игрушек. Звон колокольчика стал сильнее, и, обогнув прилавок, она увидела, наконец, источник звука.
Это и правда, был колокольчик, вернее, круглый бубенчик, некогда пришитый к рубашке плюшевого медведя. Сейчас с прежним игрушечным хозяином его соединяла лишь тонкая нитка. Сам медведь и его одежда выцвели и покрылись ровным слоем пыли. К тому же косолапый был лишен одного глаза-пуговицы, и выглядел настолько измученным, что Джессика непроизвольно протянула к нему руки, желая приласкать бедолагу. Но стоило ей коснуться медвежьей лапы, как нитка на бубенчике порвалась, и он с усталым звоном упал на пол. Джесс замерла, удивленно разглядывая источник звона. Ей показалось на секунду… Хотя нет, она была уверена, что бубенчик издал не звон, а сказала ей «привет».
- Ты что-то сказал? – Джесс присела возле бубенчика и коснулась его пальцем.
«Да!» - Тут же раздалось в ответ.
Девочка бережно взяла бубенчик в ладошки и улыбнулась.
- У вас так пыльно. Неужели здесь никто не живет, - обратилась она к маленькому звенящему чуду.
Бубенчик ответил ей беспокойным неровным переливом, и даже начал слегка светиться. Так Джесс узнала историю Магазина Брошенных Вещей.

Когда-то это был обычный магазин «на все случаи жизни». В нем продавались и письменные принадлежности, и лекарства, и чай, и кофе, и игрушки. Сюда прибегали дети, приходили взрослые, и для каждого находился свой товар. Магазин был одним из первых в этой части города, и пользовался популярностью. К тому же хозяин магазина помогал в починке разных вещей. Мог зашить мягкую игрушку, склеить разбитую вазу, починить сломанный механизм. И его любили все без исключения. Но однажды хозяин вышел куда-то и не вернулся. Никто не знал, что с ним случилось. Может погиб, может просто устал от работы.
Дверь осталась открытой, вещи остались лежать на прежних местах, посетители заходили, звали хозяина, но никто не отвечал. Люди оставляли на прилавке вещи, в надежде, что их починят, но никто не взялся за них. Люди постепенно забывали о пропавшем мастере, забывали об оставленных вещах, которых уже немало накопилось в магазине. И постепенно забыли и про сам магазин.
А вещи ждали. Игрушки тосковали по своим маленьким хозяевам, ручки и карандаши скучали без художников и поэтов, сумки ждали, когда в них что-то спрячут. Но год за годом они покрывались пылью, и ждали, ждали, ждали… Пока сегодня в магазин не зашел ребенок.

Бубенчик замолчал, и Джесс выдохнула. Пока он рассказывал историю магазина, девочка даже дышать боялась, чтобы не спугнуть то волшебство, что творилось вокруг нее. Бубенчик ждал, и девочка выпрямилась, оглядев магазин. Ей показалось, что сотни предметов на полках, на полу, на стульях, ждут ее решения. Она чувствовала, что понимает их, таких же брошенных людьми, как и она сама. Среди многочисленных забытых вещей, в забытом всеми магазине она вдруг поняла, что нашла свой дом.
- Хорошо. – Девочка кивнула. – Надо будет у вас прибраться. И свет зажечь.
Бубенчик радостно звякнул в ее ладошке.

Сыграла здесь свою роль магия забытых вещей, или просто удача пришла в магазин, но Джессика заметила, что не все в нем было так ужасно. На маленькой кухне сразу за торговым залом оказался работающий водопровод. Электричество исправно бежало по проводам, и лампочки освещали все комнатки. Их, кстати, оказалось четыре. Большая - для торговли, кухня и две жилые. Это не считая ванны и туалета. В кассовом аппарате, старом и потертом, нашлись деньги. Джесс не могла сказать, много их там было или мало, она еще не понимала всей силы бумажек и монеток.
Девочка в тот же вечер начала приводить магазин в порядок. Вытерла пыль, где дотянулась, вымыла полы, расставила вещи. Зашила куклам платья, пришила плюшевым зверятам вместо потерянных глаз свои любимые перламутровые пуговки, оттерла потемневшую посуду. И при этом щедро делилась с каждым предметом в магазине своим настроением, уверенностью, что все будет хорошо.
«Если бубенчик говорит со мной, значит, и остальные предметы пусть и молчат, но все равно слышат меня и понимают» - думала Джессика, снимая с полок старые игрушки. «А значит, я должна им помочь. Например, убедить их, что рано или поздно для каждого найдется хозяин и применение. Ведь что может быть лучше для вещей, чем быть в деле?». Она разговаривала с каждой вещью в отдельности, придумывая дли них новые дома, новые семьи, где их любили бы всем сердцем. И словно в ответ на ее слова, в магазине начали происходить изменения.
Уже через неделю, когда девочка рискнула с помощью швабры, тряпки и двух стульев вымыть витрины, в магазин зашел посетитель. Мужчина в спортивном костюме удивленно смотрел снизу вверх, как на башне из стульев балансирует семилетний ребенок.
- Привет, - наконец поздоровался он с Джесс. – Ты здесь одна?
- Пока да. – Девочка кивнула, но со стульев не слезла.
- Помочь? – Мужчина покосился на серые от пыли окна.
- Было бы здорово! – Джесс искренне улыбнулась.
Когда витрины были вымыты, стулья расставлены по местам, а с верхних полок сняты самые пыльные вещи, мужчина долго рассматривал записную книжку с пожелтевшими листами и, наконец, спросил о ее стоимости.
- Ой! – Джесс пожала плечами. – А берите ее в подарок.
- Ну, вот еще, - мужчина хмыкнул. - Раз магазин, значит, надо покупать.
Он оставил на прилавке несколько монет и ушел, явно довольный всем случившимся. А Джесс казалось, она слышит, как радостно шуршат страницы записной книжки.
Работы в магазине оказалось на редкость много, но в тоже время не настолько, чтобы валиться с ног от усталости к концу дня. Вслед за мужчиной стали появляться и другие посетители. Кто-то заходил просто посмотреть на старинные вещи, а кто-то делал покупку. Всякий раз маленькая хозяйка магазина чувствовала, как сердечко скачет от радости за купленный предмет, и в то же время, она понимала, что ее отсюда никто не заберет.
- Да и не надо, - улыбалась она бубенчику. – Иначе кто будет за вами присматривать.
Заметила Джессика и то, что волшебство магазина неизменно следует за ней. Например, никто не спрашивал о ее семье, никто не пытался устроить ее жизнь. Посетители принимали семилетнюю девочку у кассы как должное, и даже не помышляли звонить в совет по опеке или еще куда-либо. В кассе магазина всегда были деньги, и их хватало и на еду, и на разные бытовые мелочи. Если, например, нужны были нитки для починки куклы, обязательно приходил посетитель и делал покупку на нужную сумму. Если Джесси нуждалась в новом платье или туфлях, вырастая из старых нарядов, то можно было ждать в гости коллекционера или просто богатого любителя старины. И он обязательно находил среди вещей то, что ему было нужно.
Джесс научилась обращаться с деньгами. Начала ходить в школу. Правда, не на все уроки, да и вообще она сомневалась, что в классе ее кто-то запоминал. Она научилась писать, считать, изучила основные и самые нужные ей науки. Большего и не надо было. В магазине, среди забытых вещей, она училась быть нужной.
Постигая науку торговли, она не страдала от нехватки внимания и общения. Среди покупателей появлялись постоянные клиенты, готовые с ней поболтать. Джесс запоминала их привычки, увлечения, и всегда находила нужный товар для каждого. Она знала, что вечно сонная молодая библиотекарша не пройдет мимо старой книги или милой безделушки. Она знала, что улыбчивый актер из театра на площади любит игральные карты, и не пропустит новую колоду с необычным оформлением.
Вещи из магазина, кстати, не только выходили к новым хозяевам, но и приходили с теми, кто желал их оставить. «Вдруг кому надо будет». И Джессика с радостью принимала новые предметы, предоставляя им временное убежище.

В делах и заботах о магазине она не замечала времени и просто радовалась каждому дню, по мере сил и возможности. Но однажды, когда за окнами вовсю цвела сирень, и ее дурманящий аромат проникал во все уголки магазина, Джессика вдруг остановилась и посмотрела на себя в большое круглое зеркало, оставленное недавно соседкой на продажу. На нее смотрела молодая девушка семнадцати лет. В длинном сарафане по случаю жары, собранными в косу длинными каштановыми волосами и глазами цвета карамели.
- Десять лет…. – Джесс легко коснулась своего неизменного звенящего спутника – бубенчика превращенного несколько лет назад в сережку. – Что-то случится, я это чувствую.
Бубенчик ответил ей тихим, но уверенным звоном: «Да-да-да!».
К обеду небо затянуло тучами. Жара исчезла, спряталась в чужие квартиры, под мосты и крыши, уютно устроилась на чердаках до конца ненастья. Люди вздохнули: дождь ждали многие. Джессика смотрела на потемневшее небо и думала. Она не могла понять, почему на душе у нее неспокойно, почему ее тянет выйти на улицу, в поисках чего-то.
Когда первые капли упали на пыльный раскаленный асфальт и город вздохнул с облегчением, девушка не выдержала. Подхватив зонтик, она выбежала в мокрые сумерки, ведомая лишь странным непонятным чувством, зарождающимся у самого сердца. Бубенчик звенел в такт ее шагам: «Беги-беги».
Дождь разошелся, превратился в настоящий ливень. Под ногами девушки бежали уже не ручейки и настоящие реки, вода в которых пенилась и пузырилась от падающих с небес потоков. Джесс бежала к городской площади, и если бы ее спросили, почему именно туда, она не смогла бы ответить. Из-за стены дождя она различала лишь очертания зданий, но городской фонтан она узнала, вернее даже почувствовала.
- Вторая скамейка…. – шептала девушка, и, не обращая внимания на воду в туфлях и мокрый подол сарафана, шла вперед. – Вторая с севера.
Она даже не сразу поняла, что на нужной ей скамейке кто-то сидит. Просто силуэт в дожде. На расстоянии пяти шагов она поняла, что этот кто-то без зонтика и явно промок насквозь. На расстоянии трех шагов, поняла, что этот кто-то – парень, возможно даже ее возраста. Приблизившись вплотную – охнула, увидев его взгляд, абсолютно пустой и усталый.
- Пошли. – Она схватила парня за руку и рывком подняла со скамейки. Он встал растерянно посмотрел на странную растрепанную девушку, вышедшую из дождя.
- Пошли, – повторила Джес и потянула парня за собой.
В глазах его промелькнул удивление, затем он пожал плечами и пошел за ней с таким видом, словно оставил на мокрой скамейке весь свой мир.
Тащить странного парня за собой оказалось делом не из легких. Он не упирался, но и не спешил за ней. К тому же трудно было идти под одним зонтом, так что в результате, оказавшись у двери магазина, Джесс поняла что промокла, пусть и не так сильно как ее спутник.
- Заходи. – Она распахнула дверь и потянула парня внутрь.
Он вошел, не глядя по сторонам, словно ему было все равно, где он и с кем.
Вода текла с его одежды и волос на пол. Джессика всплеснула руками и потащила мокрое недоразумение в ванну.
- Раздевайся же, - сказала она, убегая за полотенцами, но вернувшись, обнаружила, что парень так и стоит, мокрый, и явно дрожа от холода.
- Да что ж такое-то… - Понимая, что ее гостю, видимо, все равно, мерзнуть в мокром или попытаться согреться в тепле и уюте махровых полотенец, девушка решительно схватила парня за руку.
Пуговицы на мокрой рубашке скользили в пальцах, не желали расстегиваться. В конце концов, Джесс вздохнула и приказала:
- Поднимай руки.
Он подчинился, и девушка стянула с него рубашку через голову. От увиденного ноги ее хоть и не подкосились, но очень ощутимо задрожали. На груди парня, прямо над сердцем, была глубокая рана, примерно с ее мизинец шириной, с ровными абсолютно чистыми краями. Она напоминала трещину на восковой поверхности кукольного тела. И ни капли крови. Рубашка выскользнула из рук Джессики, упала на пол бесформенным куском ткани.
- Невозможно…. – Джесс невольно сглотнула и подавила наступающую тошноту. Надо было что-то делать, а она не знала, что.
- Знаешь, - она внимательно посмотрела на своего гостя. – Тебе надо переодеться и высушиться. Пожалуйста, послушай меня.
Парень поднял на нее взгляд, ставший более осмысленным и заинтересованным. Кивнул и принял из рук девушки полотенце. Похоже, рана на груди ему ничуть не мешала, хотя Джесс не могла без содрогания смотреть на этот ужас. Пока он вытирал голову, Джессика перерыла все шкафы с оставленной одеждой и, наконец, нашла мужские брюки, которые должны были подойти парню. Прихватив аптечку из-под витрины, она вернулась в ванную.
Подсохшие волосы парня оказались темно-каштановыми, по всей видимости, их недавно подстригли, и сейчас они свисали ровными прядями почти до плеч. Джесс невольно засмотрелась на своего гостя и опомнилась только когда встретилась с его взглядом. Покраснев, девушка протянула парню брюки.
- Давай я сначала рану заклею, - она подошла к нему почти вплотную, с аптечкой в руках.
Во взгляде гостя мелькнуло удивление, и Джесс впервые услышал его голос, тихий и теплый:
- Ты ее видишь?
- Кого? – Не сразу поняла девушка.
- Рану, - он коснулся своей груди.
- Э… да. – Джесс растерянно огляделась, словно искала помощи у стен и предметов.
- Другие не видят, - он как-то странно посмотрел на нее, так что Джесс смутилась окончательно.
Пока она накладывала повязку и крепила бинты с помощью пластыря, руки ее дрожали, но гость ничего не говорил, только следил за ее пальцами. Закончив с перевязкой, девушка оставила парня одного, дав ему возможность переодеться и собраться с мыслями, если надо.
Он появился в торговом зале минут через десять, когда Джессика уже начала волноваться, но смущение и осторожность останавливали ее от попыток вломиться в ванную и узнать, как дела.
- Уже лучше, правда? – Она внимательно посмотрела на парня.
Он пожал плечами и ничего не ответил.
- Кофе хочешь? Или поесть?
Он опять промолчал, только мотнул головой в знак отказа и остался стоять возле витрины.
- Знаешь, так дело не пойдет. – Джесс вздохнула. – Я приготовила тебе постель, так что думаю, если ты немного поспишь, то все образуется.
Ответа не было, но он пошел за ней в одну из жилых комнат, где девушка устроила ему спальное место. Пока она расправляла диван и накрывала его простыней, пока запихивала подушку в наволочку, она успела шепнуть постельному белью: «ну вот и вам нашлось применение».

Она зашла в комнату через пару часов, закрыв магазина и погасив свет в торговом зале. Парень не спал. Сидел на диване и смотрел в пол. Судя по ровной подушке, он так и не ложился.
- Я не знаю, что с тобой случилось, но мне кажется, все образуется, - Джесс присела рядом с гостем
Он пожал плечами.
- Меня бросили. – Голос его был таким же тихим.
- Не тебя одного. – Джесс коснулась его руки. – Здесь все вещи кем-то брошены…. И не только вещи.
Она помолчала, ожидая ответа. Но его не было. Джессика вздохнула и продолжила.
- Я здесь уже десять лет, и многое видела. Видела, как теряли и как находили. Как люди искали и ждали, и дожидались. Просто они верили и надеялись. И жили ради надежды и ожидания. Ты ведь живой. Ты здесь. Здесь тепло, и никто тебя не гонит. А раз я тебя нашла – значит, ты уже не брошенный.
Возможно, ее слова были по-детски наивными, но он их услышал.
- Думаешь? – Он посмотрел на девушку и сжал ее руку.
- Уверена. – Джесс улыбнулась. – Останься, рано или поздно тебя найдут…. Или ты найдешь. Надо только придумать, что с твоей раной делать.
Она встала и нехотя высвободила свою руку из его пальцев. В голову пришла одна мысль, но надо было принести шкатулку из своей комнаты. Уже в дверях она обернулась и обратилась к гостю:
- Я в суете совсем забыла узнать, как тебя зовут.
- Дэвид. – Он откликнулся через несколько секунд. – А тебя?
- Джессика. Можно Джесс.

Они сидели на кухне у окна под старой лампой. Свет ее отражался от оконного стекла, и казалось, что в комнате два источника света, а значит - в два раза светлее. Джессика любила эту иллюзию, особенно когда шила.
- Почти готово. – Она аккуратно отрезала нитку, стараясь не повредить кожу. – Тебе точно не больно?
- Нет. – Дэвид покачал головой и коснулся шва на груди.
Джесс шила очень аккуратно, правда, толстых светлых ниток не нашлось, а тонкими, она сшивать края раны не рискнула. Поэтому выбрала красную шерстяную нить. Почему именно этот цвет? Она бы никогда не ответила на этот вопрос. Как и на вопрос, почему ей захотелось выйти в дождь на поиски. Сегодня был день странностей, но зная, где она живет – удивляться нечему.
Бубенчик тихонько звенел возле уха, шептал ей: «Все хорошо. Все правильно». И она успокаивалась.
Дэвид допил кофе, и сейчас устало посмотрел в окно. На улице зажглись фонари. Дождь почти прекратился, и сейчас только легкая морось тревожила листья сирени и траву под кустами.
- Спасибо. – Парень отставил кружку и внимательно посмотрел на девушку. Словно искал слова для продолжения разговора. – Ты очень хорошо шьешь.
- У меня большой опыт в починке забытых вещей, - улыбнулась Джесс и тут же смутилась, что обидела гостя, напомнила о чем-то неприятном. Она начала слишком энергично возится с нитками и иголками в шкатулке, и лишь через несколько секунд осмелилась поднять взгляд на Дэвида.
- Спасибо. – Снова повторил ее гость и вдруг улыбнулся.
Улыбка получилась немного вымученной, но искренней. Джесс поспешила ретироваться в соседнюю комнату, сославшись, что надо отнести шкатулку, а то можно уронить... Лишь бы он не видел, как дрожат ее пальцы.

Дэвид остался в магазине. Когда на следующее утром он вышел в торговый зал и спросил, чем может ей помочь, девушка еле сдержалась, чтобы остаться серьезной. Улыбка до ушей на второй день знакомства ей показалась неуместной.
Парень быстро освоился с вещами, обращался бережно с каждым предметом. К тому же он знал, как чинить механизмы, а многие игрушки получили вторую жизнь, и шанс найти новых хозяев.
Джессика не рисковала расспрашивать его о прошлом. Впрочем, он и сам не горел желанием ей что-то рассказывать. Так между ними возникло молчаливое соглашение общаться на любые темы, кроме его жизни до их встречи. Нарушено оно был лишь один раз, когда в магазин принесли гитару. Потертую, побитую жизнью, но целую. Дэвид с восхищением рассматривал инструмент, долго его настраивал, ворчал что-то о прежних хозяевах и, наконец, ушел вместе с гитарой в свою комнату. До вечера Джесс его не видела, а после закрытия магазина не выдержала и постучалась.
- Да, заходи, - он откликнулся почти сразу же. – Извини что ушел, просто…
Он сидел на полу, прижимал к себе гитару и пробовал сыграть что-то. Попытки обрывали на нескольких аккордах, мелодии сменяли одна другую, словно он искал какую-то одну особенную.
- Я понимаю. – Джесс кивнула. – Ты хорошо играешь?
- Неплохо. – Дэвид пожал плечами, - никто не жаловался. Раньше.
Джесс смутилась. Они выходили на разговор о прошлом, и она не знала, стоит ли его продолжать. Парень решил за нее.
- Мы с друзьями играли… Участвовали в конкурсе. Было весело.
- Сыграй что-нибудь. – Джессика села на пол напротив Дэвида.
Он на несколько секунд задумался, возможно, вспоминая мелодию, а может, выбирая одну из всех, что когда-то учил. Наконец тряхнул головой, улыбнулся чему-то и начал перебирать струны. Мелодия, рождающаяся под его пальцами, была быстрой, но в тоже время легкой и немного ветряной. Словно внезапный летний дождь, словно утро ранней осенью. Джесика слушала и наблюдала. Засматривалась на пальцы Дэвида, как скользят они по струнам, как он улыбается, вдохновленный мелодией.
Мелодия оборвалась так резко, что девушка невольно вздрогнула. Дэвид нахмурился.
- Что такое? – Джесс почувствовала, как волнение рождается в груди.
- Не могу вспомнить мелодию до конца. – Дэвид снова тряхнул головой, словно заставляя мысли встать на место, ну или хотя бы привести их порядок более приемлемый для поиска нужных аккордов.
- Обидно… - Джессика обхватила колени руками. – Надо обязательно ее вспомнить, ведь мелодия тоже не хочет быть забытой.
- Да… - он отложил гитару и внимательно посмотрел на девушку. – Пошли пить кофе.
Джесс почувствовала, как в ее груди разливается тепло, похожее на то, что появлялось всякий раз, когда она провожала очередной предмет, нашедший своего хозяина. Только сейчас на месте найденного предмета она представляла себя. Колокольчик весело позвякивал, когда она бегала по кухне в поисках кофемолки и пакетика с кофе, кажется, он был доволен не менее своей хозяйки.

Лето катилось к своему логическому завершению. Одуванчики под окнами сменили свой желтый наряд на белоснежный, словно поседели в предчувствии скорой осени. Но утрам пахло холодом и северным ветром, и Джесс ежилась после сна, спуская ноги с кровати и проходя в ванную комнату.
Она уже привыкла, что перед тем, как выйти из комнаты, поверх ночной рубашки надо надеть плотный халат, что в ванной комнате на полочке в стакане две зубные щетки, а зубная паста и мыло заканчивается быстрее. Привыкла, что утром по квартире и магазину плывут запахи яичницы с беконом и тостов с джемом. Привыкла варить кофе для двоих и иногда просыпаться на час позже, или даже (о, какая наглость) после открытия магазина.
Привыкла, что она не одна, что Дэвид готовит очень вкусные блюда и рассказывает забавные истории. Привыкла к его голосу, его лицу. И может еще поэтому, то, что случилось в начале осени, стало для нее полной неожиданностью.
А ведь день начинался как обычно. После завтрака она распахнула двери магазина, хорошо что стояла теплая погода и они могли позволить себе такую роскошь. До обеда Дэвид работал в своей комнате – чинил старые часы, которые принесли им соседи. Джесс стояла за прилавком. Парень присоединился к ней после обеда, довольный тем, что теперь механизм работает как надо, часы тикают размеренно и по всем правилам. Она думала, что Дэвид останется с ней в магазинчике до вечера, но не получилось.
И все из-за очередного покупателя. Молодой человек вошел в магазин с явным намерением выбрать для себя старинную безделушку, но остановился в дверях с таким видом, словно увидел если не призрака, то, как минимум, ожившую картину.
- Ты? – Он подошел вплотную к прилавку и встал напротив Дэвида. – Ты здесь откуда? Ты куда пропал?
Дэвид стоял ошарашенный и удивленный. Его прошлая жизнь до магазина почти стерлась из памяти, стала блеклой и практически не важной, а тут такое.
- Я... – губы Дэвида расползлись в улыбке. – Я тут работаю. А ты... Как вы?
Оборванные фразы, резкие вопросы. Джесс вдруг поняла, что парни прекрасно знают, о чем хотят поговорить, но почему-то не решаются перейти в этой теме.
- Может, чаю другу предложишь? – Девушка коснулась руки Дэвида, совсем легко, но он вздрогнул от ее прикосновения.
- Да, конечно, – он слишком засуетился, зацепился рубашкой за край прилавка, чуть не упал на выходе из зала. Он волновался, но понимал, что встреча была не случайной, и важной.
Он увел гостя на кухню, и, судя по стуку ложек, чашек и тарелок, волнение никуда не делось. Через несколько минут, после громких вопросов и несвязных ответов, разговор все же вошел в нужное русло. Джесс это поняла, потому что звона посуды больше не слышала. Люди, увлеченные беседой, не прикасаются к предметам, рядом стоящим.
«Что ж, – подумала девушка, переставляя вещи на витринах. – Ему это нужно».
Но пальцы предательски дрожали, сердце стучало чаще, чем обычно, и она краснела, но непроизвольно ловила обрывки разговора, и все ближе подбиралась к кухне.
Парни говорили о городе, о своих общих друзьях. Несколько раз мелькнуло между фраз женское имя. Одно и то же. Джесс поймала себя на мысли, что пытается представить, как могла бы выглядеть эта некая Марта. От этого стало неприятно и как-то холодно. Хотя, это мог быть осенний ветер, залетевший в гости в магазин.
Посуда, судя по звукам, была отправлена в раковину. Разговор окончен, и что дальше? Джесс поспешила обратно за прилавок, ждать. Дэвид вышел первым и как-то виновато посмотрел на хозяйку магазинчика.
- Я уйду. До вечера. Надо встретиться… С ребятами. Если до конца рабочего дня не приду – закрывай дверь. Я ключи взял.
Она кивнула. Сдержанно. Только сердце стучало так сильно, что виски пульсировали. Когда парни ушли, Джессика сосчитала до десяти. Сердечко перестало рваться из груди, но пальцы были словно лед. Она подышала на них, стараясь согреть, но холод от пальцев рванулся внутрь тела. Ей было плохо и одиноко. И успокаивало только то, что Дэвид забрал ключи с собой.

Он и правда, вернулся поздно. Усталый и вымотанный, словно не с друзьями встречался, а решал вопросы жизни и смерти. Хотя кто знает, может, так оно и было.
- Как ты? – Джесс услышала, как хлопнула дверь и вышла навстречу другу.
Он покачал головой, и девушка вспомнила день, когда они встретились. Такой же отсутствующий взгляд и молчание. Стало немного страшно.
Она хотела взять его за руку, но он отстранился, только устало улыбнулся, словно извиняясь.
- Кофе хочешь? – Предложила Джесс, хватаясь за последнюю возможность продолжить разговор.
- Нет. Я спать. Извини. Устал.
Он снова виновато улыбнулся и ушел к себе. Джесс думала отправиться на кухню, но поняла, что кофе ей не хочется. Пить его одной было как-то неприятно. Она так привыкла к их совместному ежедневному ритуалу кофепития на подоконнике, что сегодняшнее отклонение от правил выбило ее из колеи.
Что же случилось? Она не знала. И от неизвестности слабели ноги, дрожали руки. Она попыталась уснуть, чтобы время пролетело быстрее, наступило утро, и все решилось само: Дэвид опять стал бы самим собой. Но сон не шел. Девушка лежала в кровати и один за другим проверяла все известные ей способы призыва сновидений. Какой сработал, она так и не поняла, но, в конце концов, забылась неспокойным сном. Который был нагло разрушен звуком открывающейся входной двери.
Джесс подскочила и села на кровати. Стало страшно. Дверь открыли явно изнутри магазина, кто-то ушел. И никто кроме Дэвида это быть не мог. Она забыла про халат и про тапочки. Шлепая босыми ногами по холодному полу, девушка выбежала в магазин. И первое что увидела – сиротливо лежащие на прилавке ключи.
Стало холодно, но не ногам, касавшимся пола, а сердцу. Холод рождался в груди и разливался по телу. Сердце стучало часто-часто, но, похоже, сама кровь замерзла, и не могла согреть тело девушки.
Она плохо понимала что происходит, и зачем это делает, но по-другому уже не могла. На старой вешалке у самого входа висело несколько плащей на продажу. Схватив первый попавшийся, наспех застегнув, путаясь в пуговицах, девушка выбежала на улицу.
За городом рождался рассвет. Молочное сияние разливалось над крышами домов, но темнота и тени таились в каждой подворотне, под козырьками крыш и подъездов. Прохладный ветер забирался под плащ и путался в волосах, но Джесс бежала вперед, надеясь догнать Дэвида. Дыхание сбилось, когда она добежала до городского фонтана. Пришлось остановиться, что бы прийти в себя. И именно тогда она заметила что-то красное возле одной из скамеек. Той самой, на которой она впервые увидела Дэвида.
Джесс уже знала, что увидит, когда подойдет поближе, и от этого становилось особенно тоскливо. Ей не хотелось подходить, не хотелось поднимать, но она пересиливала себя. В руку легла красная шерстяная нитка. Слишком знакомая, что бы успокаивать себя и говорить о совпадениях.
Джессика села на скамейку и посмотрела в небо. По щекам потекли слезы, но девушка улыбалась, глупо и устало. А что еще делать? Искать его по всему городу? А зачем? Что она от него хочет услышать? Она нашла его, привела домой, согрела его сердце, заставила улыбаться. И что дальше? Она ведь не может требовать от него чего-то большего, чем то, что он уже сделал. Подарил ей лето тепла и счастья. Но он свободен… И уже найден другими.
Джесс вытерла слезы и встала. В ступню впился острый камешек, и девушку вдруг поняла, что стоит босая посреди площади. Из груди вырвался смех, истеричный и рваный, а из глаз снова потекли слезы. Она шла по сонным, пустынным улицам босая, плачущая и тихо смеющаяся. Было похоже, что она сошла с ума.

Джессика вернулась в магазин и встала посреди зала. Ее окружали сотни брошенных или потерянных вещей. Таких же, как она сама. Никому не нужных. И была лишь одна разница между ними – она не верила, что ее кто-то будет искать.
Ноги были ледяными и грязными. Но девушка даже не думала принимать ванну. Даже про горячий чай не думала. Ничего не хотелось. На душе было пусто, словно вырвали огромный кусок плоти. Она скинула плащ, бросила на пол в коридоре и медленно пошла в спальню. Она боялась снимать ночную рубашку, боялась увидеть на груди рану, похожу на ту, что была у Дэвида. Была. Сейчас ее точно нет. Иначе она бы не нашла нитку.
Девушка легла на кровать и закрыла глаза. Думала, что не сможет уснуть, но, практически сразу же провалилась в холодное забытье, тянущее и наполненное различными образами. Она то убегала от кого-то по каменному лабиринту, то искала кого-то. Но вокруг был лишь город. Каменный город, железные двери.

Когда Джессика открыла глаза, было уже светло. В комнате: на стенах, на мебели, на разбросанных вещах уютно устроились солнечные блики. Такие теплые и домашние. Девушка лежал,а не двигаясь, вспоминала, что случилось до того, как она уснула. Старалась понять, что же она чувствует. Но в душе было пусто.
Слишком пусто. Непривычно холодно. Лежать надоело, и Джесс попробовала встать. Получилось плохо. Видимо она уснула не в самой удобной позе, и тело сильно затекло, потому что стоило ей встать, как она тут же потеряла равновесие, и упала бы, не схватись за тумбочку у кровати. Книги и мелкие безделушки полетели с тумбочки на пол, и шум от их падения разрывал тишину квартиры. А потом из коридора донесся еще один звук, от которого Джесс напряглась, сжалась, словно для прыжка. Кто-то очень быстро шел к ее комнате, практически бежал. Ей хотелось встать прямо, на случай если этот кто-то окажется грабителем, залезшим в магазин, но сил не было.
«Это, кажется, не от неудобного сна я такая» - успела подумать девушка, а затем все мысли просто вылетели из головы. В комнату вместе с легким сквозняком вошел Дэвид. Увидев хозяйку магазина, вцепившуюся мертвой хваткой в тумбочку, словно в спасательный круг, парень на секунду задержался в дверях. А потом быстро подошел и успел подхватить Джесс прежде, чем ее ноги окончательно ослабли, и она чуть не упала на пол.
- С ума сошла. – Он помог ей лечь обратно на кровать. – Тебе нельзя так резко вставать.
Сотни вопросов ворвались в сознание: почему он пришел? Куда ходил? Кого искал? Но из всей путаницы слов она выбрала самый нелепый.
- Почему нельзя?
Он возмущенно фыркнул и сел рядом.
- А вот не будешь больше босиком по осени по каменным дорогам бегать. Протемпературила почти два дня, и еще сутки без сознания лежала. Ты меня убить хочешь? Ты думаешь, я не волновался?
Его искренне возмущение сбило ее с толку. Дэвид говорил так, словно она совершила глупость, достойную семилетнего ребенка. Джесс тряхнула головой, хотела спросить, как он вообще узнал, что с ней, но парень ее опередил. Он встал и начал собирать разбросанные вещи, продолжая выплескивать праведный гнев.
- Вышел на пару часиков. Прихожу – а она лежит, холодная как камень. Я не понял даже сразу, что случилось. Врача вызвал, и он уже спросил, что это ваша дама по городу босиком бегает. Ты зачем так делала, ненормальная?
Последний вопрос он задал абсолютно не злым голосом, скорее уж усталым от переживаний. Джесс смутилась окончательно. Голос предательски дрогнул.
- Тебя искала. Я думала ты ушел. Думала, что больше не нужна.
Пальцы сжали одеяло, которым он накрыл ей ноги. В глазах защипало.
Дэвид покачал головой, сел рядом и обнял девушку, крепко, но осторожно, словно боялся навредить.
- Никуда бы я не ушел, - говорил он, перебирая пальцами ее волосы. – Ты у меня сейчас самая близкая. Ты меня нашла, подарила радость. Мне с тобой хорошо.
Джесс всхлипывала, уткнувшись носом в его плечо. Слезы текли, то ли от счастья и радости, то ли от усталости и долгой болезни. Колокольчик глухо звенел возле уха, уверенный, что из-за первого.

- Я не ребенок! – Джесс возмущенно сложила руки на груди. – Могу и сама поесть.
Дэвид нависал над ней с ложкой в одной руке и с тарелкой бульона в другой.
- Ты моя девушка, - отчеканил парень. – Значит, я за тобой ухаживаю.
- Ну не так же! – Она расхохоталась и ткнулась лбом в колени.
- Ну ладно-ладно. – Он улыбнулся и поставил тарелку на тумбочку. – Только все съешь, а то обижусь.
Он почти вышел из комнаты, когда Джесс вдруг вспомнила, о чем хотела спросить.
- А Марта - это кто?
Голову поднимать не хотелось, она знала, что ее щеки, сейчас красные от смущения.
Дэвид замер в дверях, ответил практически сразу же.
- Сестра моя. Старшая. Она меня воспитывала, когда родители погибли. А в начале лета уехала с парнем на другой континент. Там работа лучше, ну и вообще. Я тогда думал, что мир рухнул, она меня бросила, а потом…. Ты меня нашла.
Он улыбнулся Джесс, осмелившейся поднять глаза.
- Спасибо.
Когда он ушел в магазин, Джессика вспомнила о супе. Она чувствовала, как возвращаются ее силы, аппетит и спокойствие. Сердце больше не колотилось в бешеном ритме, а все, что случилось несколько дней назад, казалось странным и глупым сном.

Она проспала до закрытия магазина, а проснулась от звуков музыки. Дэвид сидел на полу и играл на гитаре. Играл ту самую мелодию, которую почти забыл.
- Я ее всю вспомнил, - он довольно улыбнулся, заметив, что девушка на него смотрит. – Сыграть?
- Ага! – Джесс устроилась поудобнее, и стала слушать.
Слушала девушка не только мелодию, как она переливается и заполняет всю комнату, но и саму себя. Душа ее готова была звенеть вместе с гитарой, в такт мелодии. И счастье заполняло все сознание. Было тепло и уютно, и хотелось, чтобы вечер не заканчивался, никогда. На тумбочке возле кровати лежал бубенчик, тихий сегодня, потому что никак не мог подобрать нужных слов, или понимал, что они не нужны.

13 ноября 2012 – 14 января 2013 года.

---

Возвращение Кикиморы

[Гаррисон]

Людмила, рассказала, что скоро старшая её дочь, Анастасия, выходит замуж. Свадьбу откладывают родители жениха. Да и с матерью вышло столько переполоха, что забыли купить свадебное платье.

Всё к одному - идёт всё прахом,
И застилает всё туман.

- Не вижу проблемы со свадебным платьем,
Его можно сшить и проблемам - конец.

- А кто будет шить-то, не вы ли, maman?
Денег раз и обчёлся - мы уже на мели.

- Люся, лишнего тоже языком не мели. - Проворчал Семён Аркадьевич. Иногда он вспоминал, что именно он является главой семьи, и получалось у него хорошо. Жена сразу тушевалась и уходила в тень. Хотя "смена" власти происходила крайне редко.

Наконец ужин закончился, и Катерина вызвалась проводить Ягу на верх. В спальне девушка спросила бабушку:

- Погадай мне, бабушка, на судьбу,
И тогда к себе я тихонько уйду.

Яга заглянула в светлые глаза Кати, взяла её за руку и рассказала, что скоро её суженый придёт, "... и в свой замок-сердце уведёт". Ещё много чего рассказала волшебница подрастающей красавице, успокоила её трепещущее сердце, и Катрин ушла в свою спальню мечтать о своей судьбе.

Яга же, перед сном, решила проветрить спальню, и открыла форточку. В комнату сразу залетела очень большая оса, что с твой кулак, а на груди её блестел волшебный камень фриг.

-Кикимора, лопни твоя жаба! Ты откуда взялась?

Кикимора вернула себе свой настоящий облик, правда, дурно пахнувший, обмахала себя платком, и сказала:

- Пока голодная сестра, нема она как рыба,
Так накорми свою сестру, чего стоишь, как глыба?

@темы: упрямость, появления, интриги, Авторские сказки

---

Ужин в новом доме

[Гаррисон]

Яга прокашлялась и разрешила войти.
И в комнату вошла особа молодая.
Её звали Катрин, ей было лет 15.
Услужливо ей подсказал хозяйки прежней мозг.
Любимицей она была всеобщей.

- Бабушка, пошли ужинать. Я думала, что ты спишь.
- Пошли, пошли, внученька. Вот только мне кажется, что ты меня побаиваешься. Почему?
- У тебя такие большие зубы! - Засмеялась Катерина. Интуитивно Яга поняла, что девушка шутит, но эта шутка ей не понравилась. Она давно отпилила себе клыки, чтобы никого не пугать в Лукоморье. И ещё завязала специальным заклинанием. А вдруг здесь эти заклинания не работают? Надо посмотреться в зеркало.
Зеркало Яга обнаружила на первом этаже. Она подошла к нему, чтобы якобы подправить свои старческие букли, и, в принципе, осталась довольна собой. Даже если клыки и выросли, то остались в прежней Яге, а в этой пожилой особе нет ничего посюстороннего.

И вот, столовая пред ней, и много серебра.
А лица смотрят на неё, и напряжённо ждут.

Поздоровавшись лёгким наклоном головы с "родственниками", волшебница подошла к столу, и сорокалетний племянник поспешно отодвинул стул. Первая часть ужина прошла в молчании.

Яга не ела так лет сто, а может даже, двести.
Креветки, курицу, седло, перепелины яйца -
Вообще не видела она, и вкус тех блюд не знала.

Наконец, насытившись, Яга посмотрела на незнакомые лица.
- Ну, что же вы молчите? Рассказывайте, что тут случилось.

@темы: ожидание, шутка

---

Сказка про любой предмет и зеркало

[Smoren]

А Ты знаешь, что придумать тему для сказки очень просто? Ведь в сказку можно превратить практически любое повествование, поставив в его основу аксиому о существовании чудес и прогнав за дверь наглых зверьков-обоснуев, притаившихся во ртах самодовольных критиков. У сказки своя система координат. Точнее, система координат сказителя, или, скорее, его душевного состояния, поэтому критики идут лесом. Волшебным, где их внутриполостные питомцы, вопреки названию, не смогут обосновать факт своего существования и превратятся в кого-нибудь другого. Ведь состояние души - штука нестабильная. Лимит выходной функции по времени при константном входе в бесконечность уходит, видите ли.

Так вот, придумать тему для сказки очень просто. Вот смотри: Я хочу, чтобы Ты рассказала Мне сказку об одиноком программисте. Что, у Тебя нет идей? Ну как же? Можно рассказать о том, как программисту приснился его старый недописанный проект и попросил его дописать, а когда он, проснувшись, забил на этот сон, на компьютере каждую полночь начали исчезать его текущие наработки. А еще можно придумать сказку о том, как программист от одиночества подружился с вирусом, оценив по достоинству виртуозность и находчивость его автора. Так этот вирус, взамен на сохраненную ему намагниченную жизнь на жестком диске и полный доступ к сети, стал таскать с компов девушек, которые программисту могли бы понравиться, всякую полезную информацию и незаметно подкидывать ему на рабочий стол в текстовом файле: например, на какое кино она искала билеты вчера, но так и не нашла подходяшего времени и места просмотра, над какой лабой по информационным системам в экономике для института она тщетно бъется третий день. А он, оказывается, на прошлой работе эту программу до ума доводил. А еще можно рассказать про беседу программиста с его кактусом. Им всегда было о чем поговорить - у них так много общего, ведь оба они выросли перед компьютером. Иногда программисту казалось, что он сходит с ума, но кактус его успокаивал и советовал побольше спать по ночам.

Ты смеешься и рассказываешь Мне сказку про программиста и его питомца - хамелеона, который замаскировался на клавиатуре, да так, что программист его два дня не мог найти. Классная сказка, только программиста жалко. Как почему? От него ведь девушка в итоге ушла... Так тем более жалко, раз она у него дура была. Ну да, чего ж хамелеона пугаться?

А Ты знаешь, что можно рассказать сказку про любой предмет и зеркало? Совершенно про любой. Вот смотри: как-то Любой Предмет решил посмотреться в зеркало - захотелось ему стать предметом определенным, познать себя наконец, ну и все такое. Подошел он к зеркалу, а зеркало на него посмотрело, и не смогло понять, как его отражать: все предметы как предметы - и назвать можно, и описать. А тут ситуация нелинейная. Смутилось зеркало размытым пятном на месте отражения Любого Предмета - нельзя же его совсем проигнорировать, сказав, что, дескать, прозрачный он как воздух - ведь и обидеться может. Стал Любой Предмет в это пятно вглядываться, ища очертания и цвета в неопределенной, как мазки импрессиониста вблизи, размытой гуще отражения, а зеркало этим самым отражением в него вглядывалось - с той же, в принципе, целью. И проникали они своими взглядами друг в друга все глубже и глубже, пока между ними не прошел человек и не увидел себя в бесконечном коридоре отражений. И понял тогда Любой Предмет, что он - тоже зеркало и может отразить своей сущностью кого угодно. И это, наверное, чудесно.

P.S. Спасибо Лизе Поповой за вечерний разговор и Максу Фраю за сборник "78".

@темы: Авторские сказки

---

Новый дом бабы Яги

[Гаррисон]

Очнулась Яга только на следующее утро, когда лучи только-только стали пробиваться через приспущенные жалюзи. Яга пощупала цепкими пальцами постель, оценила мягкость и пластичность - это не соломенный тюфяк, на котором она спала уже несколько тысячелетий. Но на сколько естественной была простыня, настолько искусственными оказались одеяло и подушка. Даже дышать было под ними тяжело. Волшебница проворно, словно ей было пять лет, соскочила с "королевской" кровати и стала разминать свои кости. Это было что-то среднее между танцем и зарядкой. Своеобразная магическая аэробика. Попутно Яга разглядывала предметы в спальне и старалась угадать их значение. То, что напротив кровати висел телевизор, волшебница догадалась, хотя в Лукоморье были более громоздкие ящики, которые с трудом переносили с место на место два витязя из черноморцев. Спутниковое телевидение тоже было в на Бояне, но в царском дворце. Царь Иван платил бешеные деньги за просмотр "тарелки", приём которой обеспечивал запущенный джин, Карааддин.
Здесь же было тёмное матовое зеркало, тонкое-претонкое. "Надо будет поинтересоваться, как оно включается" - подумала Яга, продолжая гимнастику. Наконец, с упражнениями было покончено и Яга подошла к окну. Окно открывало огромную панораму на хозяйственные угодья хозяев. По высоте волшебница определила, что находится на уровне трёх метров над землёй.
Вообще дом производил впечатление крепости. Не хватало крепостной стены. Невысокий деревянный забор с резными железными воротами не походил на военное укрепление. "Неужели здесь не воюют?" - Удивилась Яга.
Со стороны двери послышались лёгкие шаги. Затем раздался стук в дверь.

@темы: волшебная аэробика, Авторские сказки

---

Баба Яга или потеря памяти

[Гаррисон]

Рыбак медленно подплывал к пирсу, а Яга с удовлетворением отметила, что нога у неё выглядит более или менее хорошо - не высохшая кость, а старушечья, но без капельки жира нога. Значит в этом приключении есть и плюс. Но были и минус. Как только парень помог старушке ступить на деревянный настил, Людмила набросилась на "матушку" с упрёками:
- Что это вы удумали, мама? У вашей внучки на следующей неделе свадьба, а вы вдруг решили, что сейчас самое время топиться и одевать на всех траур! А о моём сердце вы подумали, мама?
- А ну, прекрати! - Вдруг прикрикнул на Людмилу лысый человечек. Он тут же стал распоряжаться, отправил детей за "мотором", накинул на волшебницу серый плед. Людмила уступила ему и сейчас стояла в стороне и нервно курила.
Видимо, что-то лысого насторожило в виде Яги, и он спросил:
- Мама, ты хорошо себя чувствуешь?
- Уже нормально, вот только не помню вас никого. - Выдала Яга. Все разинули рты. Людмила уже не смотрела волком. Наконец подъехал "мотор". Ягу усадили на переднее сиденье, пристегнули, сами протолкнулись на задние сиденья, и, наконец,тронулись в путь. Яга была так довольна, что, наконец-то, ухаживают за ней, что моментально уснула. К тому же её в первый раз в жизни укачало...

@темы: Авторские сказки

---

Неожиданное спасение или Новые знакомства

[Гаррисон]

И так, баба Яга нырнула в болото, вернее, её зашвырнуло туда взрывной волной. Вода - не сильно родная стихия для Яги, и поэтому она быстро пошла на дно. Вся её тысячелетняя жизнь промчалась перед глазами. Вдруг сильные руки рванули её костлявое тело наверх и бережно уложили на дно лодки, насквозь пропахшей рыбой.
- Ну, бабушка, вы порядочно всех напугали. - Произнёс молодой мужской голос. Очень медленно к Яге вернулось зрение и она увидела молодого рыбака. Лет тридцать. Волосы непонятного цвета, Глаза голубые, ребяческие. Почему то в голове пронеслось: "Местный дурачок". "Ты кто?" - Строго спросила про себя Яга. Ответа не было. Тогда волшебница всмотрелась в глаза рыбака и увидела не себя, а более крупную старушку, да ещё с крашенными волосами. "Вот я попала!" - подумала Яга. Попасть в чужое тело. Обратный путь очень тяжёл для обоих тел. Но о путях отступления она подумает позже. Взгляд рыбака скользнул к берегу. Яга приподнялась и разглядела толпу на причале. Лица незнакомые, одежды странные.
- Это кто? - Спросила Яга рыбака.
- Ваши дети и внуки. - Равнодушно ответил двухметровый увалень.
Волшебница ещё раз всмотрелась в толпу "родственников". Из всех стоящих выделялась очень строгая женщина. Губы были плотно сжаты, кулачки напряжены. Она готова была наброситься на свою мать, если бы не гордость. "Да, с ней надо будет быть осторожной". Яга порылась в памяти нового тела и нашла: Людмила. Да, если бы у Руслана была такая жена, он бы не отправился спасать её от Черномора. Он по тихому бы помянул бедного старика...

@темы: спасение Бабы Яги, Авторские сказки

---

Яга в Новой Эпохе

[Гаррисон]

Необходимое авторское отступление.

Здесь начинается вторая часть приключений бабы Яги в наше время и в нашей реальности, которую я назвал Новой Эпохой. Эту часть я буду вести прозой, потому что, если честно, поэтическое изложение второй части оставляет желать лучшего. У меня есть идея переписать эту часть в вольных стихах, или, по образцу ирландских скальдов - с добавлением прозаических вставок там, где размер мешает. Здесь я представлю вам прозаическое изложение. Боюсь только, что изложение станет самостоятельным произведением, как это часто происходит с моими изложениями. Мысль моя скачет яко волки меж древами.

@темы: Авторские сказки

---

Баба Яга улетает (продолжение)

[Гаррисон]

К горе Золотоносной подруги подошли,
На всякий случай от пещеры тот час же отошли.

Но нет, огонь змеиный не вылетел на них,
Давно Горыныч Лютый был, как будто рыба, тих.

"Ну, что же, проходите, раз видите, что слаб.
Мне головы срубите, я буду очень рад"

Так молвил Змей Горыныч старушкам из норы,
Был слаб он и не молод, хоть занял пол горы.

Старушки ему молвят: "Есть хочешь великан?
Мы для огня поставили большой-большой капкан.

Тебе теперь останется к огню лишь подойти.
Отверзни пасть широкую и пламя проглоти.

Опять ты станешь сильным и смелым, как вчера,
И прокричим мы вместе счастливое "Ура!"

"Показывай пожарище, и где огонь, живей.
Пойду тот час за пищею любимою своей"

Сказал дракон и вытащил всё тело из норы,
И для начала проглотил он десять тонн коры.

Яга, а с ней Кикимора пустились снова в путь,
Не ведая какая случится с ними жуть.

Прошло дней шесть не менее, не более того,
И вот им снова видна стена огня сего.

Огонь ещё страшнее, огонь ещё сильней.
Тут слабому не место, но Змею ведь видней.

Он набирает воздух, и жар в себя берёт
От радости и силы, со всех он сил ревёт.

И воздух разряжает Змей пламенем своим.
"Бежим быстрей отсюда, ну что же мы стоим?

Сейчас здесь всё взорвётся, на воздух мы взлетим,
И прямо в руки Дьявола мы тот час же отлетим"

Отметила Кикимора и принялась бежать,
А храбрая старушка решила обождать.

Воздух всё разряжается, вдруг происходит взрыв,
И Баба Яга ласточкой летит, летит в обрыв.

Конец первой части

@темы: взрыв, Авторские сказки

---

Баба Яга улетает

[Гаррисон]

"Ну, как жила сестрёнка родная, без меня?"
"Да, скучно было, милая, признаюсь, без тебя"

Сестрицы разговаривали и попивали чай,
Садись, послушай, маленький, но им ты не мешай (вставка обращения Избушки своему пеньку).

"Так что же делать будем с пожаром тем, сестра?"
"Так слушай же, пришла мне вдруг, хорошая мысля.

В горе Золотоносной живёт одна змея -
Она такая старая, старее аж тебя.

Её желудок высох и не горит слюна:
Героев не дождётся, убийц, то бишь, она.

Змея та подколодная пусть пригодится нам,
Еды своей немерено найдёт она лишь там,

Где гари и пожарища, да и жары полно,
Где адом жизнь покажется и ставится горно.

Змея там напитается пожарищем лесным
И будет вдоволь сыта она огнём съестным.

Один зарод поджарит, там лошадь украдёт,
Гляди, герой появится, с мечом он к ней придёт"

"Да, мысль твоя отличная, подруга, как всегда,
И пусть бываешь вредная, порою, иногда".

Волшебницы отправились к змее той в тот же миг,
Пожар же набирал тогда свой самый мощный пик.

Продолжение следует

@темы: Змей Горыныч тысячу лет спустя, Авторские сказки

---

Новые встречи Бабы Яги

[Гаррисон]

Болота кончились давно, пожар уж далеко.
Старушка плачет, ей Яге, совсем ей не легко.

В избушке же жила века, избушки старой жаль.
А там остались, наверняка: горелки, медь и гарь.

"Но где-то надо мне найти пристанище теперь,
Поставить сруб и частокол, в себя, подруга, верь"

Вдруг видит, рысь к ней подошла, подмигивает ей:
"Ну, вот и встретились, пойдём, мосла свои согрей"

Рысь смело лапу подаёт, на шее рыси брошь:
"Ну, что сестра моя, теперь ты узнаёшь?"

"Кикимора, не уж то ты, поверить не могу,
Но погоди, дай наступить, на дряхлую ногу"

Рысь обернулась в тот же миг, двоюродной сестрой.
Да, так бывает иногда, весеннею порой.

Пошли подруги, рассмеясь, лишь видной им тропою,
К Кикиморе пошли они, как видно, к Водопою.

Совсем недолго шли они, Кикимора присела,
И песню странную она негаданно пропела.

Потом лик Моры потемнел, сестрица стала грозной,
Сестра Яги была всегда фигурой одиозной.

"Закрой свой лик, моя сестра, доверься мне рукою,
Тебе я чудо покажу и свой секрет раскрою"

Яга набросила туман густою пеленою...
Её Кикимора вела полуденной порою.

Всё, остановка: "Открывай свои глаза колдунья"
Сказала радостно Яге её сестрица вунья*

Яга рассеяла туман и встала поражённо,
Лишь отгоняла мошкару, пожалуй, раздражённо.

"Но что такое, не могу, поверить своим глазам я,
Скажи, что снится мне она, или сойду с ума я"

Яга дрожала, словно лист, не верила глазам:
Давно её Избушка ждёт, откройся же Сезам.

"Но как, но где, не ты ль сестра, всем этим занялась?"
Но к непричастности своей сестра ей поклялась.

"Сама твоя Избушка на крыльях принеслась,
От страха, бедолажка, пенёчками снеслась.

Повырастают детки - и будет где им жить"
Промолвила Кикимора, и, ну, давай кружить.

Сестрицы рассмеялись и побежали вниз
К реке беломолочной (таков её каприз).

Избушка закудахтала, и двери распахнув,
Сестёр в себя пустила, теплом родным пахнув.

*Вунья - иначе, иное существо, болотный дух

@темы: избушка, Кикимора, Авторские сказки

---

Новые приключения Бабы Яги или Пожар

[Гаррисон]

Жила-была в избушке волшебница Яга,
На крыше той висели лосиные рога.

Кругом - одно болото, кругом лишь топь одна:
Утонешь в нём - не скоро достигнешь в бездне дна.

Но есть одна тропинка к волшебнице Яге,
Лететь к ней на метле ли, иль даже на ступе.

Старушка та не страшная - сварливая слегка,
Но как же быть приветливой, когда живёшь века.

Души живой не видела старушка лет уж сто,
Ступы не проводила лет тысячу ТО *

Вот так жила волшебница, лечила медвежат,
Отогревала зайцев, заблудших к ней, мышат...

Но что за шум в стране болот, кто громко так идёт?
Старушка встала, вся бледна, и перископ берёт.

"О, вижу, рысь сюда бежит, за ней вприпрыжку лось.
О, как бы мне самой бежать за ними не пришлось!"

Яга, стремглав, как в чём была, пустилась рысью в путь.
Догнав, спросила она рысь: "Подруга, в чём тут жуть?"

Рысь, отдышавшись: "Не могу, сама понять к чему
За лосем бросилась бежать - известно всё ему".

"Подруги, рад я объяснить свой непомерный страх.
Шёл по болоту я вчера и вдруг - в трясину - трах!

Огонь с небес упал, поверь, не знал таких я гроз"
Так им сказал, передохнув, насторожившись, лось.

"Пожар идёт сюда, беда", - продолжил лось рассказ.
Подруги согласились с ним: "беда идёт на нас".

Яга пошла назад к себе, все вещи собирать.
"И может быть, последнюю игру придётся мне сыграть"

Дубиной медною взмахнув, Яга дала набат.
"И как всегда, лишь мне одной, ну, нет пути назад"

Ступа поднялась над стеной стовешнего леска:
Яга увидела - стена огня совсем близка.

"Ну, что мне делать, как мне быть, ума не приложу?"
Огонь уж близко и Яга сказала: "Ухожу"

@темы: Яга, рысь, лось, пожар, Авторские сказки