НЕЙРО-ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ МАГИЯ СКАЗКИ
читать дальшеСказки - это одно, сказкотерапия - другое. Те сказки, которые используются в реальной психотерапевтической работе, на бумагу, как правило не ложатся, и чужому уху непонятны, невнятны.
а) Сказка может быть использована для того, чтобы предложить человеку, особенно ребенку, способы решения конкретной проблемы.
б) Сказка снабжает взрослого великолепным языком, который имеет много общего с языком ребенка. Обычно родители и дети разговаривают на разных языках и, вообщем-то, не понимают друг друга. При этом двуязычен скорее ребенок, а проблемы с общением есть скорее у взрослого. Со своей стороны, язык сказки сглаживает барьеры и противоречия, даруя понимание.
в) Сказка более информативна, нежели обычная стиснутая речь. Она не выдает свои положения за что-то более серьезное, чем символы, метафоры и аналогии. В этом плане сказочные истории, которые сочиняют сами люди, дают и материал для анализа, и названия для индивидуально значимых понятий.
г) Сказка способствует пробуждению детских и творческих сил в самом терапевте; активизирует понимание ситуации на интуитивном уровне - уровне архетипов и первого впечатления.
д) Сказочные сценарии, повторяя друг друга, "обрушиваются" на ребенка в исключительно нежном возрасте, сопровождая его все то время, когда наиболее активно развиваются язык, логика и эмоциональная целостность. Они начиняют детей способами поведения, ценностями, убеждениями и в конечном итоге жизненными сценариями.
е) Сказки несут в себе дух целостности и свободы.
О СКАЗКАХ
1. Время появления основных сказочных сюжетов не установимо. В масштабах человеческой культуры - очень давно.
2. Сказки передаются от старшего поколения младшему в виде "пакета" с основными зафиксированными сюжетами.
3. Сказки могут служить матрицами и практически наверняка служат источниками информации при образовании основных форм поведения и жизненных сценариев.
4. Большинство основных сюжетов имеют несколько вариантов, из которых в данной местности или стране принят только один. Соответственно каждый конкретный ребенок узнает, как правило, один вариант сюжета.
5. Сказки работают преимущественно на бессознательном уровне. В жизни конкретного человека степень проявленности, а также выбор между заранее подготовленными действиями ("сценарными ходами") зависит от конкретных событий, и, таким образом, - а возможно, иногда и напрямую - от работы сознания.
6. Сказочные предания являются самой устойчивой формой передачи информации в культуре. Подавляющая часть их ровесников - мифов, законов, даже моральных предписаний и технических приспособлений - сегодня в первоначальном виде живут в лучшем случае в специально изучающих их науках, но не в живой культуре.
7. Сказки совершенно никому не обязаны приносить никакой пользы. Они прыгают из мозга в мозг - и все
СКАЗКОТЕРАПИЯ: ОСНОВНЫЕ МОМЕНТЫ
1) В основе психологической проблемы часто лежит незаконченность, незавершенность. Человек останавливается перед тем, что его пугает, возвращаясь многократно к одному и тому же, доходя ровно до самого страшного и тут выпрыгивая из ситуации. Это может быть остатком психологической травмы, когда индивид снова и снова возвращается к ее началу, доходит почти до кульминации - и здесь останавливается, вытесняет, просыпается. А тот факт, что если страшное место пройти, наступает хорошая концовка, появляется свет и проблема решается, возможно, просто отражает тот факт, что человек остался жив. Жизнь означает продолжение, наступление нового дня после завершения старого. Все вышеизложенное призвано подчеркнуть важность подключения самих клиентов к составлению терапевтических метафор. Трудно опровергнуть то обстоятельство, что нельзя придумать для другого человека сказку, имеющую для него большее значение, чем метафора, придуманная им самим для самого себя. Поэтому, учитывая природу проблемы и темперамент клиента, его можно попросить завершить метафорическую сказку, начатую терапевтом. Человек, следуя какой-либо фантазии по собственному выбору, направляется комментариями и вопросами консультанта. Последние помогают клиенту обратиться к потенциально значимым аспектам этих фантазий.
2) Первостепенную важность представляет начало сказки. Оно должно быть правдивым. У сказочной истории, когда она прыгает из одной головы в другую, нет ни времени, ни пространства для построения собственной реальности. И в главные герои сказка старается заполучить самого слушателя. А для этого надо коротко и ясно описать ему сущность его же жизни. Хороший слушатель - это тот, кто старается себя узнать. И когда он кивает сказочной репризе: "Это как я!", происходит идентификация. Слушатель - особенно ребенок - становится героем, и дальше разделяет его судьбу. Таким образом, идентификация позволяет говорить о сказке не только как об описании поведенческих возможностей, но и как о достаточно активном, хотя и недирективном, внушении.
3) Важной чертной сказки является и то, что в ходе ее повествования происходит трансформация. Некто маленький и слабый в начале к концу превращается в сильного, значимого и во многом самодостаточного. Карл Густав Юнг основным моментом сказки считал процесс индивидуации - обновление и расширение эго-сознания. Это предполагает, что сознание уже выделилось из матрицы подсознания, коллективного бессознательного, символизируемого Матерью. В результате такого разотождествления эго-сознание приобретает необходимую дистанцированность от бессознательного и достаточно жесткие границы. Однако в процессе отделения и обретения структуры эго-сознание все больше теряет контакт со своей подсознательной основой. Наступает состояние диссоциации, несбалансированности между сознанием и подсознанием - появляются симптомы, невротические расстройства. Отделенное от своей питательной среды, эго-сознание очень рискует, так как появляются предпосылки для его вырождения. Став ригидным и стерильным, а также потеряв образующий смысл, оно имеет все шансы исчезнуть, рассыпаться в труху. Поэтому оформившееся и отделившееся эго должно возвратиться к подсознательному источнику, коллективному матриксу для того, чтобы обновить себя и углубить взаимные связи. "Возвращение" позволит "блудному сыну" получить доступ к новым архетипическим энергиям и образам. Все это и описывается историями о путешествии героя, о нахождении новых помощников, о смерти и воскресении, о победе и воссоединении. В результате расширяется область сознательного, что уже само по себе дает целительный эффект.
4) В основе сказок лежат обряды инициации - сконцентрированные процессы превращения ребенка во взрослого. Существует много вариаций обрядов посвящения, но основная структура примерно одинакова. В среднем это выглядит вот как: дети в раннем возрасте обладают очень большой свободой, и во многом предоставлены сами себе; их никто ничему не учит, но никто ничего особенно и не требует, однако многое из взрослой жизни им попросту запрещено. В возрасте между десятью и четырнадцатью годами инициируемые проходили через церемонию символического убийства и возрождения, за которой следовал процесс обучения основам мироздания. Неофитов учили истории происхождения мира, устройству страны предков, местным законам, а также разъясняли пути перемещения душ людей и животных. Частью обряда была передача силы от взрослых членов сообщества более молодым.
5) В самых общих чертах волшебная сказка описывает процесс достижения героем цели, которую может описать только он, с помощью путешествия в тридевятое царство и использования волшебных помощников. Другими словами, человек совершает переход от проблемного состояния к желаемому путем подключения ресурсов, обычно до какой-то степени подсознательных. При этом трансформация затрагивает не внешнее окружение, а изменяется сам индивид. Лжегерой же, может быть, аналогичен прошлому "я" человека, которое пытается воспользоваться результатами путешествия внутрь, не признавая произошедшей трансмутации. Поэтому новому "я" следует быть предельно внимательным, чтобы его усилия не были обесценены более натренированным прежним "я", которое, кстати, поддерживает инерция окружающих. И еще, отправляясь в головокружительное путешествие в неизвестный мир подсознания, герою следует взять с собой лишь простейшие выверенные правила поведения.
6) Теория внесенсорных систем утверждает, что в процессе развития одна или даже две сенсорные системы становятся преимущественно внесознательными. В результате для сознательной обработки информации используется одна или две сенсорные системы, а одна - внесознательная - становится проводником преимущественно подсознательных импульсов. В определенной мере человек теряет и способность сознательно оперировать в такой системе, и доступ к процессам, которые в ней происходят. Например, это может быть внесознательная аудиальная система: индивид не осознает происходящего внутри диалога (критики, угроз, предсказаний провала) и плохо пользуется аудиальной системой в жизни (не слышит обращенной к нему речи). Задача терапевта - равномерно распределить информацию по визуальной, аудиальной и кинестетической системам, что приведет к качественно новому восприятию знаний, более эффективному воспроизведению навыков, кардинальному изменению образа мышления и форм коммуникации. При таком подходе смысл сказки заключается в создании символов трех сенсорных каналов, сведении их воедино в русле терапевтической метафоры и, наконец, отдании слушателю браздов правления над наложенными друг на друга сенсорными областями. Это позволит перейти человеку от попеременного включения трех сигнальных систем к одновременному.
7) Одним из краеугольных камней психотерапии является умение смещать внимание. Нередко улучшение наступает просто потому, что фокус внимания смещается с одной проблемы на другую. Первоначальное затруднение при этом тихо исчезает. Возникает ощущение, что имеешь дело с каким-то Коньком-горбунком. Клиент расссказывает о проблеме, а у терапевта на языке уже вертится: "Это службишка, не служба! Это все цветочки, ягодки впереди!" И только когда человек доходит до глубинной сути нынешнего затруднения, консультант указывает на личную ответственность: "Теперь ты сам". И дальше помогает, потому что, как правило, в процессе консультирования посетитель продвигается туда - не знаю куда и ищет то - не знаю что. И готовых ответов на поставленные вопросы у психотерапевта нет, а если и есть, то это шпоргалки, наполненные субъективным опытом. А что русскому хорошо, то немцу смерть. Потому и помочь в основном можно искренней верой: "Это можно сделать! Другие проделали, и ты сможешь! Иди, дорогой, иди!" Присутствие консультирующего помощника полезно не столько потому, что он что-то такое специальное знает, но просто ввиду того, что он другой, и соответственно может замечать скрытые пресуппозиции: неявные убеждения, принципы, стратегии действия. Терапевт за счет расширения пространственных и временных рамок: "А что было раньше? позже? справа? слева?" - входит в область идеалов и ценностей человека, почти сразу выявляя вещи, достаточно неожиданные для него самого. Но самое главное в подобном анализе заключается не в упорядочивании беспорядочно мечущихся мыслей. Оправданность сказкотерапии подкрепляется тем фактом, что само исследование индивидуальной жизненной программы запускает достаточно значимую цепь изменений.
8) Почти всем способам решений можно подобрать пару, противоположность. "Мгновенно" - "постепенно", "награда" - "плата", "для других" - "для себя" и так далее. Именно оперирование противоположностями способно максимально нас усилить, расширить, подтолкнуть к новым решениям и поведенческим сценариям. Всегда можно найти привычные стратегии и попробовать непривычные.
МОДЕЛЬ ИДЕАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА
Берутся два листка и записывается пара противоположностей: на одном пишется слово "доброта", на другом - "жестокость". Затем эти листки кладутся на пол и обследуется линия между ними - человек ощущает, каково ходить по ней. Далее индивид находит то место, где он обычно пребывает, и то место, где бы он хотел находится. При этом обязательно следует обратить внимание на ту область, куда он зайти буквально не может. А теперь берется множество таких пар: "ум" - "глупость", "творчество" - "автоматизм" и так далее. Эти полярности лучше всего собрать в единый круг, где они будут выступать в качестве диаметров. В этом круге явно есть места, где индивид вообще не появляется, куда вход категорически воспрещен. А вот идеальный человек ходит по такой окружности где хочет. Для него каждая область открыта, и он может выбирать: когда быть злым, когда добрым... А ключ к этому - ходить туда, куда мы раньше и не помышляли; забредать в неизведанные пределы. И найти такие области очень просто. Они в аккурат в противоположной стороне от тех мест, где человек все поле истоптал.
Подсознание грубо и неотесанно. Мало того: оно многолико.
Шире, чем мы можем себе представить.
Плюс беспринципно, как будто создано в расчете не на одну узколобую жизнь, А на десяток людей в разных обличьях.
Разве это не ужас, что мы можем настроиться на любую музыку?
9) Метафора не есть ловкий трюк влияния на чье-нибудь подсознание. Метафора есть способ образования и существования подсознания как такового. И произносящего ее, и воспринимающего. Как сознание можно представить себе "ороговевшей", упрощенной, структурированной и мобильной "верхушкой" подсознания, так обычный язык может представлять собой застывшую, упрощенную, одномерную часть языка метафорического. Цель обеих "верхушек" можно представить себе как социализированное общение. Так же, как в нормальном сознательном поведении всегда существуют бессознательные элементы, в любой речи "проглядывает" метафорическая основа. Человеческое общение имеет основные свои мотивы и смысл вовсе не на уровне содержания (обмена объективной информацией), а на других уровнях - прежде всего отношенческом и символическом. Отношенческий уровень - "выяснение отношений", прощупывание, налаживание и поддержка взаимных позиций говорящего и слушающего. Подоплекой обычных разговоров служат вопросы близости ("Ты меня уважаешь?"), власти и контроля ("Кто здесь главный?"), взаимопомощи ("Ты моя мама". - "Нет, крокодил". - "Нет, мама!") Символический уровень - символика, выражающая что угодно, но прежде всего те же отношения с партнером, собственный онтологический статус, желания, вытесняемые мысли и чувства. Например, во вновь образованной группе практически любая фраза выражает ожидания и предсказания о работе и жизни в коллективе. Тот, кто говорит о перемене погоды, весьма вероятно, настроен на изменения в процессе групповой работы; реплика другого, что в такое время он из дома не выходит, может предупреждать, что человек в этой деятельности особо учавствовать не намерен.
10) Метафорический язык: сказки, истории, аллегории - по сравнению с обычным является более открытой формой общения между сознательными и бессознательными структурами двух людей. В отношении бессознательного можно сказать, что такой язык является более прямой речью. В психотерапевтическом общении, где почти неизбежно активно учавствует бессознательное ("терапевт" начинается там, где "сознание" пасует), метафорический язык ценен по нескольким причинам:
а) Язык символов более, чем обычный, открыт для анализа и понимания. Здесь символика почти ни за что не прячется. Если человек, "не выходивший из дома", сравнит себя с улиткой или премудрым пескарем, он гораздо более открыто опишет свою жизненную позицию и ожидания. Настолько открыто, что, возможно, отпадет сама надобность в дальнейшем анализе - проведена точнейшая диагностика, в терминах, понятных для бессознательного психотерапевта.
б) Символический язык мощнее по возможности интервенции, то есть терапевтического вмешательства, проходящего в основном по двум путям: от сознания и бессознательного психотерапевта к бессознательному клиента. Именно сказка и аллегория "западает в душу" индивида, вызывая такие процессы, как обострение конфликта, катарсис, определение темы для собственных медитаций.
в) Метафорический язык легче для восприятия человеком, поскольку автоматически "усыпляет" сознание, во всяком случае, дает ему долгожданную возможность отключиться. "Что более всего наш разум восхищает? Что обещает то, что разум запрещает".
11) Создание и коммуникация метафор прямо пропорциональна открытости между сознательным и бессознательным у человека, особенно у психотерапевта. Дело в том, что человек, который становится психологическим консультантом, как правило, имеет двойственные "сильно заряженные" отношения с собственным бессознательным. А потому для более плодотворной работы с метафорическим языком необходим постоянный перевод символов на уровень непосредственных взаимоотношений, жизненных сценариев, ценностей и убеждений как пациентов, так и терапевтов. Наиболее жизнеспособным, пожалуй, будет практикование манер дельфина, то плывущего в глубине непосредственного опыта, то выныривающего в область обычных поступков и здравого смысла.
СТРУКТУРА ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКИ
Большинство сказок обладают единой структурой при разнообразии содержания. В сказке легко заменить Ивана-царевича на Золушку или Мальчика-с-пальчика, Жар-птицу на молодильные яблоки или царевну, серого волка на птичье перышко - и структура сказки, ее сюжет и окончание не изменятся. В сказках неизвестных нам народов, где даже не выговорить имена героев, мы часто можем по началу правильно предсказать основные коллизии и развязку. Возникает ощущение, что в сказке самое важное - сказуемые, а не подлежащие и дополнения. У ученых уже лет сто назад было сильное ощущение, что можно построить модель сказки, некую единую схему для большинства сказок. Первым это сделал русский лингвист Владимир Яковлевич Пропп. В поисках сказочных инвариантов он создал понятие функции. Функция - это поступок действующего лица, определяемый с точки зрения его значимости для хода действия. Так, Баба-Яга, дающая золотое веретенце невесте Финиста-Ясна Сокола, фея, наряжающая Золушку на бал, мертвец, который дарит Ивану меч, - выполняют одну и ту же функцию Дарителя. Вот как сформулировал Пропп постулаты своей работы:
а) Постоянными, устойчивыми элементами сказок служат функции действующих лиц, независимо от того, кем и как они выполняются. Они образуют основные составные части сказок.
б) Число функций, известных волшебной сказке, ограничено.
в) Последовательность функций всегда одинакова.
Далее, он взял далеко не все сказки, а так называемые "волшебные", к тому же "классические". То есть самые для нас родные. Непосредственно он основывался на сотне русских сказок из сборника Афанасьева. Из них он выделил 31 функцию действующих лиц:
ПОДГОТОВИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ
1. Отлучка. Уезжают родители; царь идет на войну.
2. Запрет. "Не заходи только в десятую комнату".
3. Нарушение. Побежала Аленушка на улицу, заигралась.
4. Выведывание. Стала ведьма вызнавать...
5. Выдача. "Но царевна все ж милее..."
6. Подвох. Волк подражает голосу мамы-козы.
7. Пособничество. Царевна ест предложенное старухой яблочко.
8. Вредительство или недостача. Схватили гуси-лебеди Иванушку, заболел царь тяжелой болезнью.
ЗАВЯЗКА
9. Посредничество. "Иди, Марьюшка, братца искать..."
10. Начинающееся противодействие. "Позволь мне, царь, попытать счастья..."
11. Отправка. Царевич отправился в путь.
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
12. Первая функция дарителя. Стала Баба-Яга вопросы спрашивать.
13. Реакция героя. "Ты б меня сперва накормила..."
14. Получение волшебного средства. Дал старичок Ивану коня; "Скажи: по щучьему велению..."
15. Перемещение в иное царство. Долго ли шла Марьюшка, коротко ли...
16. Борьба. Стал Иван биться со Змеем.
17. Клеймение. Расцарапал ему Змей всю шею.
18. Победа. Завертелся Кощей и сгинул.
19. Начальная беда или недостача ликвидируется. Вышла к Ивану из подземелья Царь-девица.
20. Возвращение. Сели на ковер-самолет, полетели домой.
21. Погоня. Бросились гуси-лебеди вдогонку.
22. Спасение. Бросила она зеркальце, разлилось море.
На этом сказка может кончиться, но часто встречается дополнительный сюжет, в котором действует лжегерой (чаще всего брат или братья главного персонажа). Первая его часть новое вредительство - аналогична функциям 8-15.
8а. Лжегерой похищает добычу.
10а-11а. Герой снова отправляется на поиски.
12а-14а. Герой снова находит волшебное средство.
Дале при таком развитии появляются новые функции:
23. Неузнанное прибытие. Приехал в родной город, но домой не пошел, стал учеником портного.
24. Необоснованные притязания. Генерал заявляет царю: "Я - змеев победитель".
25. Трудная задача. "Кто поднимет змеиную голову..."
26. Решение. Подошел Иван, только тронул...
27. Узнавание. Показал он заветное колечко.
28. Обличение. Рассказала все царевна, как было.
29. Трансфигурация. Искупался Иван в молоке, вышел лучше прежнего.
30. Наказание. Посадили служанку в бочку...
31. Свадьба, воцарение. Получил Иван царевну и полцарства.
Не все функции присутствуют всегда, но число их ограничено, и порядок, в котором они выступают по ходу развития сказки, неизменен. Неизменным Пропп определил и набор ролей, то есть действующих лиц, обладающих своим кругом действий - имеющих одну или несколько функций. Этих ролей семь: отправитель, царевна, герой, лжегерой, помощник, даритель и антагонист. Универсальность и единство сказочных образов находит соответствие в понятии архетипов. Под архетипами понимаются формы поведения, режимы функционирования душевных сил, похожие на инстинкты, смысл и значение которых выражаются в реальных образах и действиях. Их целью является привнесение в сознание подсознательного материала и его ассимиляция
.
ИНТЕРЬЕР СКАЗОЧНОГО МИРА
* Какая-то беда вначале и счастливый конец.
* Наличие помощников и вредителей.
* Предательство родных.
* Трансформация героя - к концу сказки он не такой как в начале. Обычно он становится сильнее и значимей.
* Иное царство. Оно где-то далеко, там другие законы, и там есть что-то очень нужное, за чем приходится туда идти.
* В то время, как герой трансформируется, остальные персонажи остаются более-менее при своем, и само иное царство не изменяется. То есть по следам падчерицы может пройти мачехина дочка, и она встречается с тем же.
* Из иного царства приносится клеймо, отметка о том, что герой там побывал.
* Герой один. При все друзьях и помощниках он идет один и женится потом один.
* Побеждает "дурак" и лентяй.
* Минимальный срок, за который герой может чего-то достичь, - "пока семь пар сапог не износится".
* Предопределенность, размеченная сцена. Дракон заранее знает, что его убьет именно этот герой, уже заранее известно, куда надо пойти, что сделать, кто кому что скажет и что нужно отвечать.
* Запреты нарушаются. Приказы выполняются. Герой чаще слушается, чем наоборот.
* Отсутствие выбора.