23.04.2009 в 12:30
Пишет Diary best:Пишет Frau Schmerler:
Свое | Найдено
URL записиСказка для Продавца Воздуха
Акробат и ведьма
По горам да по лесам, по лугам да по полям ехал бродячий цирк. Весело ехал, цыганки-плясугьи плели в косы песни, клоун кувыркался на крыше а глотатель огня ел горящую головешку на завтрак, смешно икая угольками.
И только акробат уныло висел вниз головою на оглобле как летучая мышь.
Он родился в тёмную февральскую ночь, между бочкой с русалкой и сундуком с кеглями, сын наездницы и укротителя тигров, и был положен в плетёную колыбель у клетки льва, и, говорят, сам лев укачивал его мохнатой лапой, хвостом недовольно стуча по бочке, в которой громко храпела толстая пьяная русалка.
Акробат так и остался лучшим другом льва, и часто, кувыркаясь на решётках, он небольно падал в тёплую шерсть, зарываясь в неё носом. А ещё он часто завязывался в узел и рассказывад льву о своих мечтах. А лев, дремая, слушал и что-то тихонько урчал, но не забудем - он был уже старый лев и часто засыпал во время представления у горящего кольца, и снилось ему, что он кошка и спит у тёплой печки.
А мечтал акробат о славе, о том, как будут восхищаться зеваки, а его мать, красивая и тонкая, будет гордо смотреть из-за кулис. Он ловко прыгал под куполом, и ловил правой рукой крохотное кольцо, повиснув на котором он он переворачивался три раза, и любой самый сложный номер был ему по плечу, но только публика почему-то молча жевала засахаренные яблоки и изредка хлопала, но никогда, никогда не кричала Браво и не топала ногами от восторга.
- Незадача какая! - говорила ему мать и снова вела к цирковой ведьме, которая обычно гадала по рукам и предсказывала счастливое будущее. Ведьма распаривала акробата в настойке из слёз и, надрезав кожу, вытягивала косточки, заменяя их на резиновые прутья, и акробат становился всё легче, а движения его - более гибкими и ловкими.
Но зрители снова жевали яблоки и хрустели орехами.
- Но как же так? - недоумевал акробат, спрятавшись у льва под брюхом.
- Резина, - прошамкал лев в полудрёме, - резина всё виновата. Удача, успех, признание - всё это удел человеческой плоти, а всякие заморочки - это так, трюк, красивый но радости не приносящий. Вот почему клоун всех смешит?
Акробат вздохнул. Все знали, что клоун пьёт сливовую настойку и ночами, плача меловыми седыми слезами, вырезает из спины воздушные шары, от которых всем становится весело и беззаботно.
- Так что же мне делать?
- Иди к ведьме, - проурчал лев, - требуй себя обратно.
И заснул.
Акробат вздохнул и, отряхнув опилки с колен, поплёлся в шатёр к ведьме.
Ведьма сидела у стола и грызла сушёные куриные когти.
- Надо чего? - спросила он не оборачиваясь (всем известно что ведьмы умеют видеть ушами).
- Я хотел... Насчёт... Ну чтобы обратно... - замялся акробат и уже хотел было исчезнуть, но представил восторженный цирк и его мать, радостно оставляющую помадную розу на его щеке, и остался топтаться на месте.
- Нехорошо это, - нахмурилась ведьма и почесала жабры, - что тебе дано - может и слава, да только нет ничего вечного в человеческом мире, всё миг - было да нету. Ну как хошь, давай раздевайся...
А вечером акробат, тяжёлый и туманный от собственой тяжести, стоял на трамплине.
РРаз! - и прыжок к кольцу, два! - и сальто в воздухе, трри!-... и кольцо оборвалось.
Неуклюже, коряво акробат упал на арену.
Вокруг него лужей растекалась жизнь и откуда-то сверху падали последние лепестки надежды.
Он смотрел вверх, в дыру купола и беззвучно шевелил губами.
А толпа вскочила, восторженно захлопала, засмеялась, заорала и стала требовать БИС.
URL записиАкробат и ведьма
По горам да по лесам, по лугам да по полям ехал бродячий цирк. Весело ехал, цыганки-плясугьи плели в косы песни, клоун кувыркался на крыше а глотатель огня ел горящую головешку на завтрак, смешно икая угольками.
И только акробат уныло висел вниз головою на оглобле как летучая мышь.
Он родился в тёмную февральскую ночь, между бочкой с русалкой и сундуком с кеглями, сын наездницы и укротителя тигров, и был положен в плетёную колыбель у клетки льва, и, говорят, сам лев укачивал его мохнатой лапой, хвостом недовольно стуча по бочке, в которой громко храпела толстая пьяная русалка.
Акробат так и остался лучшим другом льва, и часто, кувыркаясь на решётках, он небольно падал в тёплую шерсть, зарываясь в неё носом. А ещё он часто завязывался в узел и рассказывад льву о своих мечтах. А лев, дремая, слушал и что-то тихонько урчал, но не забудем - он был уже старый лев и часто засыпал во время представления у горящего кольца, и снилось ему, что он кошка и спит у тёплой печки.
А мечтал акробат о славе, о том, как будут восхищаться зеваки, а его мать, красивая и тонкая, будет гордо смотреть из-за кулис. Он ловко прыгал под куполом, и ловил правой рукой крохотное кольцо, повиснув на котором он он переворачивался три раза, и любой самый сложный номер был ему по плечу, но только публика почему-то молча жевала засахаренные яблоки и изредка хлопала, но никогда, никогда не кричала Браво и не топала ногами от восторга.
- Незадача какая! - говорила ему мать и снова вела к цирковой ведьме, которая обычно гадала по рукам и предсказывала счастливое будущее. Ведьма распаривала акробата в настойке из слёз и, надрезав кожу, вытягивала косточки, заменяя их на резиновые прутья, и акробат становился всё легче, а движения его - более гибкими и ловкими.
Но зрители снова жевали яблоки и хрустели орехами.
- Но как же так? - недоумевал акробат, спрятавшись у льва под брюхом.
- Резина, - прошамкал лев в полудрёме, - резина всё виновата. Удача, успех, признание - всё это удел человеческой плоти, а всякие заморочки - это так, трюк, красивый но радости не приносящий. Вот почему клоун всех смешит?
Акробат вздохнул. Все знали, что клоун пьёт сливовую настойку и ночами, плача меловыми седыми слезами, вырезает из спины воздушные шары, от которых всем становится весело и беззаботно.
- Так что же мне делать?
- Иди к ведьме, - проурчал лев, - требуй себя обратно.
И заснул.
Акробат вздохнул и, отряхнув опилки с колен, поплёлся в шатёр к ведьме.
Ведьма сидела у стола и грызла сушёные куриные когти.
- Надо чего? - спросила он не оборачиваясь (всем известно что ведьмы умеют видеть ушами).
- Я хотел... Насчёт... Ну чтобы обратно... - замялся акробат и уже хотел было исчезнуть, но представил восторженный цирк и его мать, радостно оставляющую помадную розу на его щеке, и остался топтаться на месте.
- Нехорошо это, - нахмурилась ведьма и почесала жабры, - что тебе дано - может и слава, да только нет ничего вечного в человеческом мире, всё миг - было да нету. Ну как хошь, давай раздевайся...
А вечером акробат, тяжёлый и туманный от собственой тяжести, стоял на трамплине.
РРаз! - и прыжок к кольцу, два! - и сальто в воздухе, трри!-... и кольцо оборвалось.
Неуклюже, коряво акробат упал на арену.
Вокруг него лужей растекалась жизнь и откуда-то сверху падали последние лепестки надежды.
Он смотрел вверх, в дыру купола и беззвучно шевелил губами.
А толпа вскочила, восторженно захлопала, засмеялась, заорала и стала требовать БИС.
Свое | Найдено