Доктор
Званный ужин в салоне госпожи N закончился, и хмельные гости, впав в чуткое состояние наибольшей душевной восприимчивости, начали требовать от немолодого сказочника, что за весь вечер, казалось, не выпил ни единого бокала вина и не вступил ни в один из многочисленных споров, красивой истории о любви и обязательно со счастливым концом, ибо в нынешний век просвещения и торжества науки, античные легенды и северные приданья стали, выражаясь современным, языком, не актуальны и не столько способствовали расцвету нежных чувств, сколько утомляли головы тоскливыми мыслями о несовершенстве подлунного мира. Сказочник долго противился, сетуя на отсутствие вдохновения и мигрень, голодным тигром напавшую на него в тот самый таинственный момент пробуждения по утру, когда нервы расслаблены, а блуждающий на грани реальности и фантазии разум так беззащитен и хрупок.
— Расскажите же нам сказку! — требовали господа.
— И непременно о прекрасной любви! — вторили им юные дамы.
— О счастливой любви! — подхватывали леди постарше.
— Но любви трагической! — восклицали молодые романтики.
читать дальшеСказочник выслушивал пожелания публики с загадочной, печальной полуулыбкой, качал головой и тихонько вздыхал, словно внезапно ощутив на собственных плечах всю древнюю тяжесть мироздания. А леди и джентльмены продолжали требовать сказку, с настойчивостью капризного дитя, лишенного сладкого десерта, обвиняя сказочника в грубом жестокосердии и упрямстве.
— Хорошо-хорошо, — наконец, согласился сказочник, вскидывая руки в примирительном жесте. — Я расскажу вам сказку. Ведь ничто так не содействует пищеварению, как волшебная история, рассказанная в приятном полумраке уютной гостиной под мелодию вальсирующего в камине огня.
Сказочник перевел дыхание, всматриваясь в румяные лица гостей и заговорил:
«Это случилось очень давно, а, быть может, не случалось вовсе - в нашем мире, где вымысел так тесно переплетен с правдой, а правда так крепко привязана к вымыслу, что их, точно двух влюбленных, невозможно разлучить друг с другом, не нанеся чудовищных увечий и не разрушив навеки тонкого равновесия, придающего вымыслу терпкий привкус правды, а правде пряный аромат вымысла; в нашем мире каждая легенда имеет право зваться былью. А быль - легендой, — спокойным голосом повествовал сказочник. — Это случилось давно. В одном далеком-предалеком королевстве, чье имя ныне всеми забыто и чьи славу и величие ветер разнес по семи сторонам света, смешав с дорожной пылью и городской суетой; в этом королевстве жила принцесса. Юная и прелестная, словно само воплощение весны, с шелковыми кудрями цвета липового меда и глазами, блеском способными затмить сияние звезд, она не знала горестей и, окруженная многочисленными фрейлинами, жила в радости и довольствии, ожидая своего прекрасного принца, который, как положено прекрасному принцу, должен был однажды появиться у ее порога и, заверив в искренности своих чувств, просить руки и сердца прекрасной принцессы. Принцесса жила в огромном замке. Таком старом, что никто не мог бы сказать, сколько зим он простоял на белом свете и свидетелем скольких рассветов стал, но в таким крепком, что казалось и сотне вражеских армий не под силу сломить его дух и раскрошить камень стен. Вокруг замка рос сад. Это был прекрасный сад, полный фруктовых деревьев и дивных радужных цветов, по утрам серебристых от звонких капелек росы и благоуханных, как первый поцелуй. Там росли фиалки, георгины, орхидеи, благородные лилии и горделивые гвоздики. Вы возразите, что этим цветам не положено расти в тесном соседстве? И вы ошибетесь, поскольку в сказках позволено все. Но самыми прекрасными из цветов, конечно же, были розы. Алые розы с лепестками, мягче бархата, и белоснежные розы с бутонами, нежнее прикосновения возлюбленной. Каждое утро принцесса смотрела на розы и мечтательно улыбалась, вспоминая восхитительные сны, где ей год за годом виделся прекрасный принц на грациозном белом коне, будто сотканном из искрящихся лучей полной луны. Вот уже много лет принцесса, засыпая, знала, что во сне ей снова суждено встретиться с безымянным возлюбленным – высоким, статным черноволосым юношей. Он врывался в ее видения сквозь багряную дымку догорающего заката, легкий ветер развевал его волосы, а копыта чудесного коня, лаская изумрудную зелень летней травы, думалось, не приклоняли к земле ни единого стебелька. Промчавшись вдоль ворот замка, прекрасный принц брал коня под уздцы, спешивался и, улыбаясь при виде принцессы, приглашал ее спуститься вниз, в сад, дабы под сенью деревьев смогли они соединиться в долгом поцелуе. Такими были сны принцессы, а наяву она продолжала веселиться, петь песни и танцевать в ожидании счастливого момента встречи с возлюбленным. Шли годы, розовый сад все разрастался, и вскоре поле перед замком превратилось в ало-белоснежный океан бархатных лепестков, дурманящий округу изысканным ароматом. Принцесса меж тем достигла брачного возраста, и юноши из знатных родов, принцы и герцоги, графы и маркизы, бесконечным потоком стекались к дверям замка в надежде заполучить улыбку и признание прекраснейшей из прекрасных дев в мире. Красота принцессы не ведала сравнения и была упоительнее соловьиной трели на рассвете летнего дня. Принцесса из очаровательной юной девицы превратилась в изящную молодую леди, но в душе оставалась холодна, отвергая одного воздыхателя за другим. Как бы не старались юноши растопить лед в сердце принцессы, она была непреклонна.
— Тому из вас я отдам свою любовь, — отвечала принцесса на изумленные возгласы женихов. — Кто сумеет пройти мое поле из роз, не помяв ни единого лепестка, не сломав ни единого стебелька. Лишь того я смогу назвать своим суженым и подарить свое сердце.
Юноши удрученно вздыхали и расходились по домам, убитые горем. А принцесса возвращалась в покои и думала о нареченном. Но не все принцы падали духом, находились и смельчаки, готовые бросить вызов самой природе и с отчаянной храбростью устремиться в бой за расположение принцессы. Кто-то из них пытался пройти поле, привязав к ногам длинные палки, какими пользуются шуты на ярмарках, кто-то пытался, разогнав коня, перепрыгнуть поле; находились даже такие, кто пытался изобрести летательную машину и пересечь океан из роз по воздуху. Однако никто не добился успеха, а многие храбрецы так и полегли среди бесконечного бело-алого моря, сломав шеи.
Летели годы. Желающих назвать прекрасную принцессу женой становилось все меньше и меньше. «Он придет, — говорила себе принцесса. — Когда-нибудь он придет. Не могут мои сны лгать! И сказки лгать не могут! Я просто должна ждать… и быть верной». И принцесса ждала. Каждую ночь ей снился высокий черноволосый юноша, и с ним она была счастлива, зато днем не находила места от тоски, вглядываясь в колышущуюся кипень розовых цветов, пытаясь высмотреть на горизонте мерцающий силуэт всадника на коне, не касающимся копытами земли. «Где-то в этом мире живет мой прекрасный принц, — думала она. — И какой же я буду принцессой, если не сумею дождаться его?» А годы все шли и шли. Принцесса не молодела, но красота ее по-прежнему пленяла сердца и умы мужей. По весне принцесса расцветала вслед за розами, чтобы по осени увянут, сделаться бледной, болезненной и грустной.
Минуло тридцать лет. Зима в тот год выдалась суровой, колючие морозы превратили замок с его башенками и колонными в хрустальное подобие небесных чертогов мифических владык севера, всеми покинутых богов, что сегодня вынуждены томиться на пожелтелых страницах старинных гравюр. И принцесса, не вынеся душевной муки, заболела. Всю зиму, терзаемая лихорадкой, она провела в постели, питаясь лишь горной водой и чистой, непорочной любовью к прекрасному принцу, что, видимо, забыл о ней. Но вот наступила весна. С ней вернулись певчие птахи, земля вздохнула полной грудью, и поле из роз вновь расцвело пышным цветом. Увидев из окна тугие бутоны, принцесса поднялась с кровати, вышла на балкон и, чувствуя приближение неминуемого конца, решила в последний раз насладиться запахом и свежестью весны, попутно по привычке вглядываясь в горизонт, высматривая там размытую фигуру прекрасного принца. И какого же было ее удивление, когда однажды вечером в закатных лучах догорающего солнца она, наконец, увидела его. Он несся сквозь розовое поле на белоснежном жеребце, будто сотканном из искрящихся лучей полной луны, ветер развевал его пышные черные волосы, а черный плащ за плечами развивался подобно крыльям неведомой птицы. Копыта лошади не касались земли. Обезумев от счастья, принцесса, босая в нижнем платье, выбежала из замка, на встречу любимому и, давясь слезами радости, закричала:
— Я так ждала тебя, суженный мой! Приди же и обними меня, позволь мне почувствовать жар твоих объятий и терпкое вино поцелуев!
Всадник на могучем коне, заметив девушку, остановился, бросил поводья, спешился и пружинистой походкой направился к замку. Он был высок и статен. Лицо его, неземной красоты, светилось изнутри бледным светом, что иногда присущ лицам мраморных статуй мертвых царей и цариц.
— Прости меня, что заставил тебя ждать, — проговорил юноша глубоким, завораживающим голосом. — У меня было немало обязанностей. Теперь с ними покончено, и я пришел за тобой.
Принцесса взглянула на возлюбленного и сердце ее болезненно сжалось в груди.
— О, возлюбленный мой, — шептала она. — Я счастлива видеть тебя, счастлива слышать твой голос, но почему сердце мое трепещет и почему мне так боязно смотреть в твои глаза?
— Потому что я – Смерть, — сказал юноша. — И я пришел забрать тебя из этого мира. Ты грезила обо мне всю свою жизнь, так возрадуйся же исполнению своего желания в смерти.
С этими словами, Смерть подхватил принцессу на руки, прижал к груди, вскочил на лошадь и, что есть мочи устремился вперед, вдаль к небесами, минуя поле из роз, но так и не примяв ни одного лепестка, не погнув ни одного стебелька. Принцесса тихо плакала, обнимая Смерть за плечи… На следующее утро цветущий сад погиб, как погибла вместе с ним юность и красота принцессы».
Сказочник замолчал, наблюдая за притихшими слушателями. Дыхание его было ровным и глубоким, а глаза лукаво поблескивали.
— Ах, какая грустная сказка! — воскликнули пожилые дамы.
— И какая печальная история любви! — подхватили молодые романтики.
— Бедная принцесса, как она была несчастна! — согласились юные леди.
— Но мы ведь просили счастливую концовку! — возражали господа постарше. — А вместо этого получили трагедию. Неужели вам, господин сказочник, было так сложно подарить принцессе ее принца и позволить им жить долго и счастливо?
— Право слово, — заговорил сказочник. — Разве моя сказка трагична? Разве не свел я принцессу с ее возлюбленным и разве не исполнил все ее желания?
— Но смерть…
— Смерть, — продолжал сказочник. — Не более чем продолжение жизни. И поистине счастлив из нас лишь тот, кто умирает счастливым. Принцесса обрела свою любовь в лике смерти и умерла счастливой, может ли любой из нас желать большего?
Гости молчали, и сказочник наслаждался тишиной.
Автор я.
— Расскажите же нам сказку! — требовали господа.
— И непременно о прекрасной любви! — вторили им юные дамы.
— О счастливой любви! — подхватывали леди постарше.
— Но любви трагической! — восклицали молодые романтики.
читать дальшеСказочник выслушивал пожелания публики с загадочной, печальной полуулыбкой, качал головой и тихонько вздыхал, словно внезапно ощутив на собственных плечах всю древнюю тяжесть мироздания. А леди и джентльмены продолжали требовать сказку, с настойчивостью капризного дитя, лишенного сладкого десерта, обвиняя сказочника в грубом жестокосердии и упрямстве.
— Хорошо-хорошо, — наконец, согласился сказочник, вскидывая руки в примирительном жесте. — Я расскажу вам сказку. Ведь ничто так не содействует пищеварению, как волшебная история, рассказанная в приятном полумраке уютной гостиной под мелодию вальсирующего в камине огня.
Сказочник перевел дыхание, всматриваясь в румяные лица гостей и заговорил:
«Это случилось очень давно, а, быть может, не случалось вовсе - в нашем мире, где вымысел так тесно переплетен с правдой, а правда так крепко привязана к вымыслу, что их, точно двух влюбленных, невозможно разлучить друг с другом, не нанеся чудовищных увечий и не разрушив навеки тонкого равновесия, придающего вымыслу терпкий привкус правды, а правде пряный аромат вымысла; в нашем мире каждая легенда имеет право зваться былью. А быль - легендой, — спокойным голосом повествовал сказочник. — Это случилось давно. В одном далеком-предалеком королевстве, чье имя ныне всеми забыто и чьи славу и величие ветер разнес по семи сторонам света, смешав с дорожной пылью и городской суетой; в этом королевстве жила принцесса. Юная и прелестная, словно само воплощение весны, с шелковыми кудрями цвета липового меда и глазами, блеском способными затмить сияние звезд, она не знала горестей и, окруженная многочисленными фрейлинами, жила в радости и довольствии, ожидая своего прекрасного принца, который, как положено прекрасному принцу, должен был однажды появиться у ее порога и, заверив в искренности своих чувств, просить руки и сердца прекрасной принцессы. Принцесса жила в огромном замке. Таком старом, что никто не мог бы сказать, сколько зим он простоял на белом свете и свидетелем скольких рассветов стал, но в таким крепком, что казалось и сотне вражеских армий не под силу сломить его дух и раскрошить камень стен. Вокруг замка рос сад. Это был прекрасный сад, полный фруктовых деревьев и дивных радужных цветов, по утрам серебристых от звонких капелек росы и благоуханных, как первый поцелуй. Там росли фиалки, георгины, орхидеи, благородные лилии и горделивые гвоздики. Вы возразите, что этим цветам не положено расти в тесном соседстве? И вы ошибетесь, поскольку в сказках позволено все. Но самыми прекрасными из цветов, конечно же, были розы. Алые розы с лепестками, мягче бархата, и белоснежные розы с бутонами, нежнее прикосновения возлюбленной. Каждое утро принцесса смотрела на розы и мечтательно улыбалась, вспоминая восхитительные сны, где ей год за годом виделся прекрасный принц на грациозном белом коне, будто сотканном из искрящихся лучей полной луны. Вот уже много лет принцесса, засыпая, знала, что во сне ей снова суждено встретиться с безымянным возлюбленным – высоким, статным черноволосым юношей. Он врывался в ее видения сквозь багряную дымку догорающего заката, легкий ветер развевал его волосы, а копыта чудесного коня, лаская изумрудную зелень летней травы, думалось, не приклоняли к земле ни единого стебелька. Промчавшись вдоль ворот замка, прекрасный принц брал коня под уздцы, спешивался и, улыбаясь при виде принцессы, приглашал ее спуститься вниз, в сад, дабы под сенью деревьев смогли они соединиться в долгом поцелуе. Такими были сны принцессы, а наяву она продолжала веселиться, петь песни и танцевать в ожидании счастливого момента встречи с возлюбленным. Шли годы, розовый сад все разрастался, и вскоре поле перед замком превратилось в ало-белоснежный океан бархатных лепестков, дурманящий округу изысканным ароматом. Принцесса меж тем достигла брачного возраста, и юноши из знатных родов, принцы и герцоги, графы и маркизы, бесконечным потоком стекались к дверям замка в надежде заполучить улыбку и признание прекраснейшей из прекрасных дев в мире. Красота принцессы не ведала сравнения и была упоительнее соловьиной трели на рассвете летнего дня. Принцесса из очаровательной юной девицы превратилась в изящную молодую леди, но в душе оставалась холодна, отвергая одного воздыхателя за другим. Как бы не старались юноши растопить лед в сердце принцессы, она была непреклонна.
— Тому из вас я отдам свою любовь, — отвечала принцесса на изумленные возгласы женихов. — Кто сумеет пройти мое поле из роз, не помяв ни единого лепестка, не сломав ни единого стебелька. Лишь того я смогу назвать своим суженым и подарить свое сердце.
Юноши удрученно вздыхали и расходились по домам, убитые горем. А принцесса возвращалась в покои и думала о нареченном. Но не все принцы падали духом, находились и смельчаки, готовые бросить вызов самой природе и с отчаянной храбростью устремиться в бой за расположение принцессы. Кто-то из них пытался пройти поле, привязав к ногам длинные палки, какими пользуются шуты на ярмарках, кто-то пытался, разогнав коня, перепрыгнуть поле; находились даже такие, кто пытался изобрести летательную машину и пересечь океан из роз по воздуху. Однако никто не добился успеха, а многие храбрецы так и полегли среди бесконечного бело-алого моря, сломав шеи.
Летели годы. Желающих назвать прекрасную принцессу женой становилось все меньше и меньше. «Он придет, — говорила себе принцесса. — Когда-нибудь он придет. Не могут мои сны лгать! И сказки лгать не могут! Я просто должна ждать… и быть верной». И принцесса ждала. Каждую ночь ей снился высокий черноволосый юноша, и с ним она была счастлива, зато днем не находила места от тоски, вглядываясь в колышущуюся кипень розовых цветов, пытаясь высмотреть на горизонте мерцающий силуэт всадника на коне, не касающимся копытами земли. «Где-то в этом мире живет мой прекрасный принц, — думала она. — И какой же я буду принцессой, если не сумею дождаться его?» А годы все шли и шли. Принцесса не молодела, но красота ее по-прежнему пленяла сердца и умы мужей. По весне принцесса расцветала вслед за розами, чтобы по осени увянут, сделаться бледной, болезненной и грустной.
Минуло тридцать лет. Зима в тот год выдалась суровой, колючие морозы превратили замок с его башенками и колонными в хрустальное подобие небесных чертогов мифических владык севера, всеми покинутых богов, что сегодня вынуждены томиться на пожелтелых страницах старинных гравюр. И принцесса, не вынеся душевной муки, заболела. Всю зиму, терзаемая лихорадкой, она провела в постели, питаясь лишь горной водой и чистой, непорочной любовью к прекрасному принцу, что, видимо, забыл о ней. Но вот наступила весна. С ней вернулись певчие птахи, земля вздохнула полной грудью, и поле из роз вновь расцвело пышным цветом. Увидев из окна тугие бутоны, принцесса поднялась с кровати, вышла на балкон и, чувствуя приближение неминуемого конца, решила в последний раз насладиться запахом и свежестью весны, попутно по привычке вглядываясь в горизонт, высматривая там размытую фигуру прекрасного принца. И какого же было ее удивление, когда однажды вечером в закатных лучах догорающего солнца она, наконец, увидела его. Он несся сквозь розовое поле на белоснежном жеребце, будто сотканном из искрящихся лучей полной луны, ветер развевал его пышные черные волосы, а черный плащ за плечами развивался подобно крыльям неведомой птицы. Копыта лошади не касались земли. Обезумев от счастья, принцесса, босая в нижнем платье, выбежала из замка, на встречу любимому и, давясь слезами радости, закричала:
— Я так ждала тебя, суженный мой! Приди же и обними меня, позволь мне почувствовать жар твоих объятий и терпкое вино поцелуев!
Всадник на могучем коне, заметив девушку, остановился, бросил поводья, спешился и пружинистой походкой направился к замку. Он был высок и статен. Лицо его, неземной красоты, светилось изнутри бледным светом, что иногда присущ лицам мраморных статуй мертвых царей и цариц.
— Прости меня, что заставил тебя ждать, — проговорил юноша глубоким, завораживающим голосом. — У меня было немало обязанностей. Теперь с ними покончено, и я пришел за тобой.
Принцесса взглянула на возлюбленного и сердце ее болезненно сжалось в груди.
— О, возлюбленный мой, — шептала она. — Я счастлива видеть тебя, счастлива слышать твой голос, но почему сердце мое трепещет и почему мне так боязно смотреть в твои глаза?
— Потому что я – Смерть, — сказал юноша. — И я пришел забрать тебя из этого мира. Ты грезила обо мне всю свою жизнь, так возрадуйся же исполнению своего желания в смерти.
С этими словами, Смерть подхватил принцессу на руки, прижал к груди, вскочил на лошадь и, что есть мочи устремился вперед, вдаль к небесами, минуя поле из роз, но так и не примяв ни одного лепестка, не погнув ни одного стебелька. Принцесса тихо плакала, обнимая Смерть за плечи… На следующее утро цветущий сад погиб, как погибла вместе с ним юность и красота принцессы».
Сказочник замолчал, наблюдая за притихшими слушателями. Дыхание его было ровным и глубоким, а глаза лукаво поблескивали.
— Ах, какая грустная сказка! — воскликнули пожилые дамы.
— И какая печальная история любви! — подхватили молодые романтики.
— Бедная принцесса, как она была несчастна! — согласились юные леди.
— Но мы ведь просили счастливую концовку! — возражали господа постарше. — А вместо этого получили трагедию. Неужели вам, господин сказочник, было так сложно подарить принцессе ее принца и позволить им жить долго и счастливо?
— Право слово, — заговорил сказочник. — Разве моя сказка трагична? Разве не свел я принцессу с ее возлюбленным и разве не исполнил все ее желания?
— Но смерть…
— Смерть, — продолжал сказочник. — Не более чем продолжение жизни. И поистине счастлив из нас лишь тот, кто умирает счастливым. Принцесса обрела свою любовь в лике смерти и умерла счастливой, может ли любой из нас желать большего?
Гости молчали, и сказочник наслаждался тишиной.
Автор я.
@темы: Авторские сказки
