[opheliozz]

вот мой чародей пришёл торговаться с великанами; что-то там ему открыть надо было - в их землях или за. стоит он - тростинка супротив скалы - перед послом от них, выслушай, говорит и почтительно кланяется, и великан, больше похожий на вывороченный из-под земли и закостенелый корень, поросший кустарниками да осоками, склоняется к человечику, медленно и со скипом со скрежетом с гулкой дрожью в земле. солнце успевает семь раз взлететь и семь раз закатиться, а иван-чай отцвести и осыпаться с великанской брови, прежде чем он показывает, что готов слушать. и чародей не скрывает ухмылки.
много позже, когда господин их пешком как всегда и медленно, но словно совсем не зная усталости, входит через тайные ворота в Закошаны, встречают его слуги, забирают из недвижных рук посох и серую от пыли мантию забирают тоже, и переглядываются настороженно, стараясь не спугнуть молчание господина, лишний раз не поднимая глаз; и кажется, что тишина царит в этих стенах, но тихо-тихо шелестит вдалеке река; и тихо-тихо качается лиственный лес; и тихо-тихо перекатывается галька на дорогах, но всё ближе и ближе:
- зачем гору разрушил? зачем? зачем?..

другие мои сказки по тегу Закошаны

@темы: Авторские сказки

---

Городские сказки

[cityhaze]

Городские сказки — это бесконечная книга авторских сказок в духе магического реализма и городского фэнтези, прочитав которые, вы вдруг обнаружите, что город скрывает за будничной суетой настоящие чудеса — нужно только хорошенько осмотреться!
Все тексты проходят строгий отбор и кропотливую корректорскую вычитку.
Никаких мемов, никакой безграмотности, никаких цитат — только волшебство в текстовом формате!

запись создана: 14.01.2018 в 20:31

@темы: Авторские сказки

---

[fandom Detskaya Klassika 2016]

Команда Детской классики приглашает в свои дружные ряды всех любителей мультфильмов, книг и кинофильмов для детей и подростков.

Реклама согласована с администрацией.

---

[Han & Leia]

Друзья, представляю вам свои сказочные истории
Книга для русскоязычных читателей и студентов изучающих русский язык.
vk.com/crystalliya

@темы: Россия, Авторские сказки

---

Утро принцессы

[Arden.]

Когда новый день встречает ясным небом, на окне принцессы уже рассыпаны незабудки. Цветы завёрнуты в самые сокровенные желания жителей королевства. Принцесса спускается в сад и опускает каждое желание в пруд с золотыми рыбами. В солнечные дни много работы. Пушистые облака-овечки перед окном принцессы оставляют букет пухлых пионов. Она обнимает его крепко-крепко, но тот вырывается из девичьих рук и несётся запахом роз по миру. Утренние дожди приносят в комнату принцессы ландышевую прохладу. Белые колокольчики тихо звенят по всему королевству, и в их мелодии можно расслышать добрые истории. Если же принцесса просыпается с рассветом, значит, к обеду прилетят драконы с огненными лилиями, рассыпающимися золотыми монетками по королевству. В серые пасмурные дни магнолии увивают покои принцессы, заставляют её спать, наполняясь волшебством. А в то утро, когда все розы королевства зацветут белыми орхидеями, принцесса станет королевой.

@темы: про_Драконов, Авторские сказки, про_Принцесс

---

Принцесса Маргарет и вещи

[Paper Fairy]

Почему Маргарет? Похоже на маргарин и щербет. Приторное и неприятное сочетание, впрочем оно не принесло бы принцессе никаких неудобств, даже если бы было менее благозвучным, потому что называть так ее было некому. Маргарет помнила себя вроде и недолго, но была много старше чем время которое она себя помнила. Самый первый день который она могла вспомнить был похож на день сегодняшний и вчерашний и наверняка на завтрашний. Поэтому вполне мог быть и два года назад, и пятнадцать и семьдесят. Каждый день в зеркале она видела одно и тоже отражение. Девочка лет 10-12 в синем платьице, на бледном узком личике тускло мерцали глаза пыльной синевы, темные волосы доходили до щиколоток. Как-то они стали путаться под ногами, тогда Маргарет убрала волосы в прическу и забыла о них занимаясь домашними делами. Она спала, просыпалась, наводила чистоту, смотрела в окно, смотрела кино, слушала музыку и читала книги, но все закончилось. Она вдруг заметила, что знает содержание каждой книги на полке наизусть. Может с закрытыми глазами представить себе любой фильм до мельчайших деталей, и ни одна последующая нота из коллекции пластинок больше не удивит ее. Маргарет стала пробовать сочинять и это увлекло ее. Сначала было трудновато, она часто останавливалась, задумывалась, но потом музыка и истории будто из волшебного источника полились в ее голову свободно и легко. Все это околдовало принцессу, так что она стала забывать и кто она и где она находиться, полностью погружаясь в созданные казалось кем то другим миры. Постепенно что-то стало мешать ей - давило на голову все сильнее и сильнее, до тех пор, пока давление не стало нестерпимым. Маргарет заморгала часто, приходя в себя. Потом приподнялась с кресла и ее накренило в сторону, шпильки и заколки с жалобным звоном повылетали из ставшей уже чудовищной прически. Волосы рассыпались по полу, Маргарет вскрикнула от удивления – их было невероятно много, длинные и черные, пыльные они лежали у ее ног будто огромные змеи… Сколько же времени прошло? Руки и лицо Маргарет тоже покрывал приличный слой пыли, нужно было что-то делать. Маргарет взяла своего монстра в охапку, пошла на кухню, взяла ножницы для птицы и отстригла волосы по колено. Остальное она положила в металлический таз и подожгла. Через пару минут в таз был полон пепла. Маргарет ушла в ванную и умылась. Тщательно расчесала волосы, припудрила лицо белой пуховкой – она же была принцесса. Взглянула в зеркало. Все было как обычно. По привычке она потянулась за пластинкой, но мельком увидев название поняла что знает все наизусть, и эта музыка не принесет ей радости. Мари очень любила вещи, она погладила пластинку и извинилась.
«Твое время уже прошло»…
И прислушалась. Потом ответила скрипучим и шипящим голосом, который по ее мнению должен быть у старой пластинки.
«Это потому, что пришло твое время»
Маргарет пожала плечами, старые вещи всегда говорили загадками.
Если бы Маргарет могла видеть она увидела бы что и ее время если не прошло, то подходит к концу. Подходит к концу время принцессы Маргарет, ее величественный замок постепенно растаял до нескольких комнат, соединяющихся между собой нелепо. К примеру из кухни можно было попасть на чердак который почему-то перемешался с ее старинной библиотекой и сквозь странное застекленное окно сверху можно было увидеть звезды. С чердака можно было подняться в комнату самой принцессы, а из ее комнаты неизвестно куда вел коридор с дверьми которые никогда не открывались. Обстановка комнат представляла собой беспорядочное смешение эпох и стилей. Телевизор выглядел как черная коробка и включался сам. На пластинках лица были размазаны и нечетки, будто на плохих фотографиях. Так было не всегда. Новые вещи всегда появлялись постепенно приобретая нормальные очертания. Сначала принцесса видела их во сне или в полу дреме. Старые же пропадали стоило ей о них забыть.
Такая участь постигла почти весь ее замок, и прекрасный сад поливать который ей однажды наскучило. Краем уха она иногда слышала что происходит вокруг, как сменяются эпохи, подслушивала мелодии, подсматривала кино и книги. Люди о которых она забыла, забыли о ней так же творя собственный мир… И мало кто из них остался один, как принцесса Маргарет. Но она с самого детства была замкнута и избалованна обилием вещей и книг. И они стали ей лучшими друзьями. Возможно все было бы по другому, проживи Маргарет немного дольше десяти лет.
Сейчас на месте ее замка стоит новехонькая многоэтажка, а в не живет множество разных людей. В квартире наравне с комнатой Маргарет живет писатель и художник, просто очень чувствительный человек, который иногда вполусне слышит ее пение и ее истории. Он думает что у него есть муза, но в глубине считает что придумал и ее тоже, как и все остальное. А что о Маргарет, она вернулась на кухню и увидела таз с пеплом. Открыла окно что бы развеять его по ветру и увидела множество огней. Ночную трассу, светлые улицы. Звезды на небе и тысячу снов плывущих вокруг. Маргарет увидела, что каждый из них приведет ее к новой истории, более интересной, чем та в которую она попала. Она высыпала пепел, время замерло и он застыл будто извилистая дорога, слабо колышась. Маргарет выбрала самый прекрасный из снов и шагнула, что бы проснуться уже не здесь.

@темы: Авторские сказки, про_Принцесс

---

[KeySi]

Младшая

День, когда родилась Райси, можно было смело называть первым днем настоящей весны. С полудня солнце начало греть сильнее, чем обычно, да и утром не заметили обычной и уже надоевшей поземки возле порога. К вечеру охотники принесли в селение двух подстреленных зайцев – видать, зверьки выбрались из нор, чувствуя тепло. И где-то на реке услышали первый треск льда, пусть и далекий, словно эхо из-за сопок, но такой долгожданный. Все эти признаки и приметы успокаивали жителей селенья, дарили надежду после долгой, изматывающей зимы.

Тосума смотрел на новорожденную сестру и думал, что эта зима принесла больше боли, чем предыдущие, стала тяжелым испытанием для всех. Почти каждая семья в этом году несла потери. Его старший брат замерз в лесу, выслеживая зверя. Впрочем, как и некоторые другие охотники, кто рисковал выходить в трескучий мороз за добычей. Еды не хватало, похудевшие и измотанные жители молились горным духам, просили милости в охоте. Но духи молчали.
- Ушли вглубь сопок, - хрипела шаманка Ирда, провожая мутным усталым взглядом тощего ворона, летевшего над лесом.
Даже горные и морские хозяева тяжело переживали холода. Они не посылали зверя, не помогали охотникам, не охраняли их в походах, позволяя замерзнуть возле погасшего костра.
Запасы пищи слишком быстро заканчивались, а голод вел за собой болезни. Первыми пострадали дети, особенно маленькие. Старшие еще держались, но первые оттепели встретили лишь самые сильные, пусть и подкошенные холодом, вымотанные голодом. Старики отдавали свои пайки молодым, понимали, что им самим уже некуда спешить. И погребальные костры вспыхивали в ночи все чаще, а на заветной поляне в лесу число небольших могильных курганов из камней увеличилось в разы.
Райси стала первой, кто родился долгожданной весной в нивхском селении, остальные так и не дождались своего срока. Но за ее рождение своей жизнью платила совсем молодая женщина – жена вождя, мама Тосумы. В тишине их дома, она лежала возле очага и смотрела на огонь, спокойная и усталая.
- Девочка принесла весну своим рождением, - шаманка Ирда старательно отпаивала роженицу бульоном из свежего кролика. – Слышишь?
Женщина слышала, но измотанная родами и предшествующим голодом, даже на ответ сил не находила.
Тосума сидел рядом с матерью и думал, что шаманка, конечно, мудрая и добрая, но ничего она не понимает. Откуда его новорожденная сестра могла знать о весне и болезни? Это не Райси принесла тепло, это его мама прогнала зиму своей волей, вымолила у горных духов. А за такое надо платить. И теперь его маму заберут Горные Люди. Было обидно. Неужели им она так необходима? Ведь и здесь она очень-очень нужна. Кто будет рассказывать им сказки? Кто будет учить Райси шитью и другим женским мудростям? Винить сестру в маминой болезни он даже не думал. Скорее уж понимал – когда мама уйдет, именно ему придется воспитывать малышку, особенно когда она подрастет. Когда окрепнет достаточно, чтобы быстро бегать и познавать мир. А значит и ему надо учиться, как можно больше узнавать о лесе, море, сопках.
Шаманка ушла, и Тосума рискнул подойти к маме. Молодая нивха не спала, все так же смотрела на огонь, но сына заметила.
- Совсем ослабла, - пожаловалась она мальчику. – Как твоя сестра?
- Спит. – Тосума взял ее руку, положил себе на колени.
- Хорошо, - женщина улыбнулась. – Ты у нас теперь в семье старший.
- Знаю, - Тосума кивнул. Ему уже семь, хватит быть ребенком. Особенно после того как ушел старший брат.
- Не боишься? – Мама приподнялась на локтях, но долго не выдержала, снова легла на бок.
- Вот еще, - Тосума фыркнул. – Я теперь буду помогать отцу, и воспитывать сестру.
- Хорошо, ты у меня сильный, - вздохнула женщина. – Не бойся ничего. Обещаешь?
- Да, – мальчик сжал мамину руку. Хотелось плакать, но он сдерживался.
Тосума вышел во двор, когда мама уснула. Долго стоял и смотрел, как возвращаются охотники с первой крупной добычей – поймали нерпу. Наблюдал, как женщины разделывают тушу: делят на ритуальную часть, для Хозяев гор и воды, и ту, что пойдет в пищу. Плакать все еще хотелось, но он помнил свое обещание: быть сильным, не бояться.
Шаманка вошла в дом, пробыла там всего ничего и вышла. Велела найти вождя. Тосума не сходил с места, но слушал внимательно. Когда пришел отец, шаманка кивнула, что-то начала говорить. «Кровь оборвалась» услышал Тосума и только сильнее сжал кулаки. Не плакать! И не бояться.
Вечером вновь зажгли погребальный костер. Отец держал Райси на руках и молчал. Тосума стоял рядом, смотрел, как огонь пожирает знакомый ритуальный халат, вспоминал как мама шила его по вечерам, украшала вышитыми улитками1-завитками, пришивала крошечные подвески-ваты2 по подолу. Наверняка мечтала, как научить дочь этому искусству.
Не плакать!
Шаманка заунывно тянула погребальную песню, направляла душу умершей в подземный мир, туда,()где ждали ее родные, уже давно ушедшие. Тосума почувствовал, как рука отца легла на его плечо. Все правильно, надо быть сильным. Ради них. И()ни в коем случае не боятся. Ничего!

Как росток сараны3, пробившийся в низине, тянется к солнцу и высасывает влагу из земли, так и Райси, росла быстро, крепчала, и к пяти годам стала сильным и очень активным ребенком. И не скажешь, что родилась после тяжелой голодной зимы. Тосума оказался прав, за ней нужно было следить в оба. Стоило отвернуться, и малышка уже проверяла глубину реки, сильно ли обжигает огонь, можно ли приручить самого злого пса в поселении. Сделав первые шаги по земляному полу дома, Райси поняла, насколько же здорово передвигаться самой, а не на руках женщин-помощниц – ее отец так и не выбрал себе вторую жену.
Маленькая, но очень подвижная, девочка топала по всем дорожкам поселения, трогала, гладила, тянула все, что попадалось под руку. Но больше всего любила две вещи: вечерние сказки шаманки Ирды и игры с братом.
Шаманка нравилась ей запахом курений, перестуком амулетов на поясе, мелодичным звучанием подвесок-ватов на подоле халата. Райси садилась напротив нее и следила за каждым движением женщины. Ирда курила длинную трубку, набивая ее каждые несколько минут новыми травами из кисета и, улыбаясь, вела свой неторопливый рассказ о строении мира.
- Мир наш делиться на несколько частей, - шаманка рассказывала певуче, растягивала слова и склеивала их дымом в единую ткань повествования. – В Верхнем мире живет самый большой дух – Хозяин, и его небесные люди. Он следит за нами, знает, когда кто умрет или родится. В нашем Среднем мире, рядом с нами, людьми, живут Хозяева гор, леса, моря. У них свои семьи, свои правила. Если захотят – помогут. Если обидишь их – жди беды.
Шаманка доставала из кисета пахнущие травами фигурки: деревянные люди со звериными и птичьими головами. Райси тянула ручки, но Ирда грозила ей пальцем, мол, не смей, нельзя. Тосума обнимал сестру и тут же занимал ее руки чехлом для ножа, кожаным с изображениями медведя и нерпы. Это помогало, и рассказ продолжался.
- Хозяева приходят в наш, Средний мир, могут выбрать себе мужа или жену. Иногда они приходят как люди, красивые, сильные, иногда как животные. Но стоит им сбросить шкуру, и ты видишь человека. Если уж тебя выбрали Хозяева, то рано или поздно ты уйдешь с ними и сам станешь лесным, горным или морским Человеком. И твои же соплеменники будут видеть тебя как животное или птицу.
- Интересно, наверное, - Райси зевала и всматривалась в дым от трубки. Что она в нем видела? Бегущих оленей и хозяина гор, в медвежьей шкуре? Нерпу, сбрасывающую мех, что бы предстать перед возлюбленным в женском обличии?
- Что интересно? – Тосума устраивал сестренку на лежанке возле очага.
- Интересно быть лесным или горным Человеком.
Тосума пожимал плечами. Он больше любил рассказы об охотнике Мыкрфине, что бесстрашно спускался в Нижний мир, где жили духи умерших нивхов. Там он встречался с возлюбленной. Или наоборот, поднимался к Горным Хозяевам, и находил там жену. Как один человек успевал столько всего за свою жизнь – было удивительно. Но со временем мальчик начал понимать, что именем великого охотника называли не одного человека, а нескольких. Выходит, имя его как звание. Так, может, и его однажды будут называть именем героя?
Иногда старая нивха рассказывала страшные сказки о злобных духах милках4. Райси всегда слушала, раскрыв рот, но стоило шаманке замолчать, и девочка прижималась к брату, ища защиты и поддержки.
- Не бойся, - Тосума обнимал ее, кутал в медвежий мех одеяла. – Милк сюда не придет. Он боится смелых.
- А ты смелый? – Райси куталась по самую макушку, так что из-под одеяла торчал только ее нос да сверкали черные глазенки.
- Конечно, - Тосума уверено кивал. – Я обещал нашей маме, что всегда-всегда буду смелым. Ради тебя и папы. Я буду воином, и буду вас защищать.
- Расскажи о маме, - просила сестренка, и ее брат в который раз начинал историю о том, какой красивой, умной и ловкой была жена вождя.
Иногда он придумывал сказки, сравнимые с историями шаманки. О том, как их отец победил горного человека и забрал маму домой. О том, как соревновались самые сильные воины и в награду победителю (их отцу, конечно же) досталась самая красивая девушка селения. Райси засыпала довольная.

Как только на реке начинал трескаться лед, нивхи доставали лодки и начинали чинить сети. Работы было много, и к ней привлекали даже детей. Райси, как одна из младших, выполняла более простые, но не менее ответственные задания: сушила жилы для сетей, училась плетению и готовила еду для охотников и рыбаков, уходящих в море. Когда земля полностью освобождалась от снега, и треснувший ледяной панцирь по рекам уходил в море, начинался обряд кормления воды. Сотни лодочек из плотных листьев уплывали вниз по течению, унося с собой веточки лиственницы (родового дерева нивхов), сушеную рыбу, нерпичий жир и смесь корней сараны и пучки5. Пахло сырой землей, ветер приносил с моря едкие запахи. И шаманка Ирда вставала на носу главной лодки, первой спущенной в этом году на воду. Она пела, и черный ворон садился на ее плечо.
Райси в такие дни ходила притихшая, все больше слушала и запоминала, чем спрашивала. Ирда год за годом все ближе допускала ее к себе, и когда девочке исполнилось шесть – позволила помогать в ритуале кормления воды. Гордая маленькая нивха смешивала лакомства для водных Хозяев, приносила и подавала крепкие листья-лопухи для лодочек. И практически совсем забыла о брате.
Тосума даже немного завидовал ей. Хотя и у него дело было много. Охотники селения учили его читать весенние следы в лесу, показывали, как и где лучше ставить силки на разных животных. По вечерам мальчик все чаще сидел возле костра со взрослыми мужчинами, слушая их легенды и воспоминания, чем присоединялся к сестре в ее играх и шаманских учениях.
Но сразу после проведения ритуала им выпал день, когда брат и сестра смогли поиграть вместе. Мужчины еще с утра занимались делами, с охотой никак не связанными. Все больше помогали женам по дому, или возились с детьми – несколько дней после кормления водных Хозяев стоило подождать, пусть обитатели Моря решат, сколько рыбы и нерпы посылать нивхам.
Тосума не знал, чем заняться. Его отец занимался решением вопросов важных, но скучных. Как и полагается вождю, он лично осматривал все постройки поселения, считал оружие, силки, сети, лодки. Выслушивал жалобы. Его сын отстал еще на третьем доме. Возле четвертого его нагнала Райси.
- Выстругай мне лодочку! – Она потянул брата за рукав.
Тосума задумался. Вроде ритуалам детские игры не мешали, можно и развлечься, раз все старшие ребята заняты – помогают родителям. У них в семье, как и положено семье вождя, все было убрано и приготовлено за несколько дней до кормления Воды.
- Пойдем, - Тосума проверил, на месте ли нож, и первым пошел к реке.

Лодочки качались на воде: корпус из коры, паруса из листьев-лопухов. Тосума подравнивал кору, ловко крепил в центре прутик и передавал Райси. Его сестра устанавливала парус и опускала суденышко на воду. Вода бережно принимала его и несла вдаль к морю.
- Как думаешь, в этом году много будет рыбы? – Райси опустила последнюю лодочку на воду и посмотрела на брата.
- Кто ж знает, - Тосума устроился на поваленном дереве, с которого до этого срывал кору на кораблики. – Ты ведь старалась, когда угощения Хозяевам готовила?
- Конечно, старалась, - Райси возмущенно посмотрела на брата, и вдруг замерла. Взгляд ее блуждал между деревьями.
- Что там? – Тосума обернулся. Сердце забилось чаще. Со стороны селения шла черная предгрозовая туча, и сотни птиц, срываясь с насиженных веток, поднимались в воздух, издавая жалобные протяжные крики. Запахло горечью, паленой кожей.
- Побежали, - Тосума схватил сестру за руку и потянул в сторону родного дома.
Райси была намного ниже брата, но старалась не отставать. Ее подгонял страх за родное селение. Что произошло, дети поняли не сразу, только когда подбежали к крайним домам. Толпа нивхов жалась к строениям, и все больше к ритуальному амбару, где хранились кости хранителя рода, оставшиеся после медвежьего праздника. Сотни птиц носились над их головами, но не нападали, только кричали на все лады, словно хотели напугать.
В центре селения горел костер. Вокруг огня бегала Ирда, размахивая руками так, что рукава халата взметались словно крыльями. Она выкрикивала что-то резкое, грубое. Так прогоняют прочь кого-то плохого. Иногда шаманка останавливалась, смотрела в небо, грозила птицам кулаком, выкрикивала чье-то имя и вновь начинала бегать вокруг костра.
- Она прогоняет свою сестру, - Райси прижалась к брату.
Тосума, хоть и был напуган не меньше девочки, вдруг почувствовал прилив сил. Ведь именно ради малышки он обещал маме быть храбрым.
- Какую сестру? – Он сжал маленькую ладошку и постарался найти взглядом отца.
- У Ирды есть сестра-близнец. Они родились от горного Хозяина, поэтому они и стали шаманами. Но ее сестра была очень жадной, все время ела за двоих, забирала больше шкур после охоты. Ее не любили в селении, и однажды, когда она потребовала почти всю рыбу – прогнали. Женщина очень разозлилась, стала крачкой и улетела прочь. И теперь почти каждый год прилетает и начинает строить подлости сестре. Они не любят друг друга. Ирда говорит, ее сестра стала женой милка. И теперь ей путь в Верхний мир закрыт. Вот она и злится.
Грозовые облака стали еще темнее. Солнце утонуло в них, и на селение опустились холодные мрачные сумерки. Тосума наконец увидел отца. Он стоял возле их дома, сжимал в руках копье и всматривался в птичьи стаи над головой. «Неужели выискивает сестру Ирды? – Подумал мальчик. – Наверняка она стала одной из птиц. И наша шаманка подсказала, как ее обнаружить».
- Вон та, большая, с черным клювом. – Райси внезапно указала на небо.
Тосума перевел взгляд с отца на птичье безумие над головой. Огромная крачка, с черным, словно вымаранным в саже клювом пикировала на старую нивху, пляшущую возле огня.
Тосума хотел было сорваться с места, подбежать к отцу, подсказать, но Райси, мертвой хваткой вцепилась в него, пряча лицо в рубашку. Как чувствовала, что сейчас будет. Мальчик не мог оторвать взгляда, он видел все от начала до конца и холодный липкий страх заползал в его душу.
Огромная крачка метнулась в сторону костра. Глаза ее полыхали словно угольки – маленькие, красные, злые точки. Она уже готовая была пробить голову родной сестре, но Ирда оказалась проворнее. Набрав в ладонь угольки от костра, старая нивха выпрямилась и посмотрела прямо на обезумевшую птицу. Резким движением она швырнула горсть углей в глаза крачки и замерла в ожидании. Птица, ослепленная и напуганная, сбилась с курса, заметалась в воздухе, стараясь не упасть на землю. Но уже через секунду острое копье с костяным наконечником пробило ее грудь, пригвоздило к земле в нескольких шагах от огня.
Прошло всего несколько секунд, показавшиеся Тосуме часами, прежде чем крачка перестала дергаться и стенать, совсем по-человечески и замерла, раскинув крылья. Клюв ее приоткрылся, глаза погасли. И как только птица испустила дух, первые лучи солнца пробили плотную облачную завесу над головами нивхов. Жители поселения вздохнули с явным облегчением.
Ирда подошла к погибшей птице. Схватившись за древко копья обеими руками, шаманка вырвала его из земли, и вместе с тушей птицы поднесла в костру. Огонь охватил вначале перья, заставив мертвую крачку вспыхнуть словно факел, затем начал пожирать плоть. Как ни странно, птица сгорала быстро, словно была пустой внутри.
Райси отстранилась от брата и даже сделала несколько неуверенных шагов в сторону родного дома. Отец все еще стоял там, успокаивал местных жителей, уверял, что все закончилось. Но Тосума слишком хорошо его знал – видел в глазах мужчины беспокойство. Вместе с сестрой они рискнули подойти поближе. Плоть птицы уже сгорела, осыпалась прахом в костер, который тоже теперь умирал.
- Ушла? – Райси шагнула к Ирде.
- Да, - женщина вздохнула. – Она ранена, будет умирать у себя дома. Здесь оставила только свое птичье обличие.
- Это опасно? – Вождь, отослав последних любопытных, подошел к детям, взял дочь на руки.
- Пока да. – Ирда поворошила угли потухшего костра. Слишком быстро потухшего. – Ее муж придет сюда мстить, да и крупицы злого духа надо изгнать из деревни. Наверняка часть ее колдовства здесь осталась.
Шаманка вытащила копье из золы. Костяной наконечник частично обуглился, но зазубрины по краям казались все так же острыми. Старая нивха отвязала наконечник, ударила им о землю, отделяя от древка, но хозяину не вернула – спрятала в сумочке на поясе. Древко кинула обратно в золу.
- Такие вещи для воина опасны, - объяснила она, заметив удивленный взгляд Тосумы. – Да и от болезней подальше.

Но как ни старалась шаманка, как ни обходила деревню с бубном, как ни призывала горных Хозяев на помощь, но от болезни скрыться не удалось. После первой же удачной охоты слег вождь, заставив жителей поселения невольно взяться за талисманы и фигурки-обереги. Ирда не покидала дом вождя, вырезая солнца и луны из березы и лиственницы, пела заунывные заклинания, под звон металлических подвесок на своем ритуальном поясе, и шептала обращения к духам. На крыше дома обосновались вороны. Девять6 черных как ночь птиц то молча наблюдали за жителями поселения, то перекрикивались мерзкими хриплыми голосами.
Райси помогала шаманке: готовила ритуальные кушанья для призванных духов, кормила отца питательными бульонами, вырезала ему шапочки со стружками-инау7 из коры рябины, чтобы отогнать болезни, и прислушивалась, словно ждала ответа из темноты жилища. Тосума все чаще сбегал из дома в лес, на охоту и установку силков. Отец одобрительно кивал, довольный, что в семье растет воин ему на замену. Но мальчику на самом деле было ужасно тоскливо и страшно. Страх проник в его душу еще во время нападения крачки-ведьмы, и не желал покидать его ни на минутку. Было страшно за отца, страшно за сестру, страшно за самого себя. И стыдно, что он никак не мог прогнать это липкое противное чувство. Возвращаясь домой после охоты, он больше всего боялся узнать что «кровь его отца оборвалась», что опять напала ведьма. Ночью он просыпался в холодном поту, уверенный, что где-то рядом с домом ходит озлобленный милк, мечтающий отомстить за жену.
Но рано или поздно, приходит время сразиться со своими страхами.
Тосума вернулся с охоты намного позже обычного. В лесу пришлось задержаться не на три дня, как планировали, а почти на неделю. Выслеживали медведя, но так и не поймали – ушел через реку вверх по сопке. «Может, оно и хорошо, - думал мальчик. – Вдруг это был Горный Хозяин». Сталкиваться с Хозяином сопок особо не хотелось, хотя и верилось еще в чудо, а вдруг как великий охотник, он сможет уговорить Хозяина помочь его семье? Может, Горные Люди найдут лекарства от болезни отца?
Погруженный в свои мысли, мальчик вернулся в селение. Подходя к дому, он почувствовал неладное – вороны сегодня разгалделись не на шутку. Они перескакивали с места на место, стучали клювами по дереву крыши и каркали громко, грубо, словно выкрикивали проклятья. Жители селения спешили мимо, стараясь не замечать того безумия, что творилось в доме вождя.
Шаманка Ирда сидела возле входа. Глаза ее были закрыты, руки мелко дрожали, но по-прежнему сжимали бубен и колотушку. Не открывая глаз, она по шагам признала Тосуму.
- Или в дом. – Голос женщины напоминал воронье карканье, и холодный страх поднялся с глубин души мальчика.
- Иди в дом, - повторила шаманка. – Помоги сестре найти всех трех.
- Кого трех? – Не понял Тосума.
- ИДИ!!! – Шаманка уже не говорила, а кричала, каркала, словно старая ворона, и руки ее дрожали все сильнее.
Тосума ворвался в дом. Сквозняк взметнул огонь в очаге, и мальчик не сразу понял, что же происходит. Тени метались по комнате, скакали по осколкам посуды и разбросанным вещам. Только через несколько секунд он понял, что тени принадлежали его сестре. Райси бегала по дому. В руках она держала, наверное, единственный уцелевший горшок. Кто мог устроить такой разгром и зачем? Что искала его сестра? Тосума замер у двери, не зная, что делать. Страх грыз душу. С кровати донесся стон – его отцу явно стало хуже.
Заметив брата, Райси замерла, выдохнула с облегчением.
- Надо найти жаб, - пискнула она и прижала горшок к груди.
- Каких жаб? – не понял мальчик.
- Серых жаб, - его сестра стала нервно оглядываться по сторонам, и все больше вглядываться в темные углы. – Милк ночью подкинул, чтобы они ему путь в дом указали. Сам он пройти не может. Ирда сторожит снаружи, чтобы никто не помешал, а мне надо всех трех жаб найти. Иначе милк все силы отца заберет.
Голос ее сорвался, перешел на крик.
- Хорошо, - Тосума кивнул, он даже не представлял, как искать, где, и главное, как должны выглядеть эти самые жабы.
- Я одну нашла, - Райси постучала по горшку, и в ответ на ее стук, изнутри посудины послышалось недовольное ворчание. – Надо еще двух. Но они прячутся. Я одна не успею.
Вдвоем они вновь перерыли дом, перебрасывая шкуры с одного места на другое, переставляя копья и проверяя все темные углы, но проклятые жабы спрятались слишком хорошо.
Тосума замер, прислонившись к стенке. Райси суетилась, все еще надеялась найти. Мальчик перевел взгляд с сестры на отца, лежащего на меховой подстилке возле очага, и подозрение закралось в его душу. Медленно подошел он к мужчине, аккуратно взялся за край шкуры, служившей одеялом, и резко дернул, открывая тело, измученное болезнью. Райси обернулась, стараясь понять, что ее брат задумал, и взвизгнула, чуть не выронив горшок. На груди вождя устроились две серые жабы, большие, надутые, явно довольные своей ролью. Свет от очага упал на них, и обе посланницы милка, мерзко квакнув, спрыгнули на пол и бросились в разные стороны.
- Лови их, - Райси помчалась за первой.
Тосума, отбросив одеяло, поспешил за второй. Жабы явно намеревались скрыться от преследователей в темных углах дома - кто знает, может даже облик изменить, прикинувшись черепками посуды. Но дети были быстрее. Райси ловко подхватила жабу крышкой от своего горшка, и, не дав той опомнится, забросила в посудину, к ранее пойманной. Тосума же медлил. Брать такую жабу в руки – все равно, что проклятье на себя накликать. Да еще милкова посланница, почувствовав неуверенность мальчика, решила бороться за свою свободу. Ее серые глазки блеснули злобой, перепончатые лапки застучали по полу, выбивая ей одной понятный ритм. Тосума сглотнул. Жаба начала меняться. Ее кожа лопалась, выпуская на свет шипы и иголки, мерзкое создание росло и раздувалось, превращаясь в толстого, но явно опасного монстра. Страх всколыхнулся в душе мальчика, холодный, липкий, он поднимался все выше, не давал дышать. Ноги подкашивались, и руки дрожали.
Где-то совсем рядом затрещало пламя в очаге, Тосума медленно повернул голову и посмотрел в огонь. Знакомый женский силуэт танцевал в пламени, и звонкий голос звал его по имени, заставлял вспомнить данное много лет назад обещание.
Ничего не бояться. Жить ради сестры и отца.
Мальчик сжал зубы и посмотрел на разросшуюся жабу. Взгляд его был спокойным и уверенным. И жаба замерла, все наросты на ней осыпались пеплом на пол, тело уменьшилось до прежних размеров, и уже через минуту у ног Тосумы жалобно стонала прежняя мерзкая серая жаба. Мальчик поежился, но больше от неприятия, чем от страха. Нож все так же был на поясе, и Тосума вытащил его из чехла. Не обращая внимания на стоны жабы, он нанес ей единственный, но точный удар.

- Хорошо. – Ирда смотрела, как на дне горшка копошились две жабы, скакали по шкурке третьей, погибшей от ножа. – Теперь надо убраться в доме. Я вернусь ближе к утру.
Она уходила в лес, уносила с собой посланниц зловредного духа, и Тосума почувствовал такую усталость, что готов был упасть и уснуть прямо у порога родного дома. Но Райси за ним следила. Она силой затащила его в жилище, заставила сменить одежду и только тогда разрешила лечь возле очага. Сон пришел сразу же, гулкий, холодный, но без сновидений.
Проснулся мальчик от запаха вареного мяса. Вставать не хотелось, под шкурами было тепло и уютно, но голод оказался сильнее. Тосума сел и огляделся. В доме снова стало чисто, словно и не было вчерашнего разгрома и погони за жабами. Райси колдовала у очага. Рядом сидел их отец. Выглядел он измученным, но по взгляду было видно, что силы к нему возвращались. По крайней мере, он уже уверенно держал в руках кусок кости, из которой вырезал новый наконечник для копья.
- Проснулся! – Райси радостно улыбнулась брату. – Есть хочешь?
Тосума кивнул, и вскоре уплетал за обе щеки вкусный суп. Отец смотрел на него и довольно улыбался. Если и было что-то плохое в их жизни, то оно ушло, и возвращаться пока не собиралось.

Лето сменяло весну, дарило тепло и сочные ягоды. Осень приходила вслед за летом, принося с собой дожди и хлопоты по подготовке жилищ к зиме. Зима спешила следом за сестрой и радовала подледной рыбалкой и выслеживанием зверя на снегу. А весна вновь напоминала – жизнь она повсюду, жизнь – она вена. Дети росли, тянулись к солнцу. Год за годом менялись и брат с сестрой.
Тосума вытянулся, стал шире в плечах, сильнее и выносливее, крепчал в постоянных погонях за зверем. Райси подросла и к десяти годам больше напоминала двенадцатилетнюю девочку. Правда, все больше сторонилась и младших, и старших своих товарок. Хотя злобный дух из лесной чащи больше не тревожил их семью, но в душе девочки жили страх и сомнения. Она все больше держалась возле брата, если тот не был занят на охоте или не помогал отцу, или крутилась вокруг шаманки. Ирда девочку не отгоняла, и даже чаще улыбалась, стоило маленькой нивхе к ней подойти. Свои знания и навыки шаманка передавала малышке. Вождь только головой качал. Возможно, он видел в Райси жену одного их лучших воинов деревни, но что делать, раз ее матушка ушла за Горными Хозяевами в Нижний мир. Девочка тянулась к старой нивхе, заменившей ей мать, и с ней чувствовала себя в безопасности. Так же, как и рядом с братом.
Но Тосума взрослел. В год, когда ему исполнилось семнадцать, он уже и думать забыл о давних приключениях и неприятностях. Память о злобном милке и его вредительстве затиралась, и только глядя на сестру, он вспомнил отголоски тех ночей, наполненных колдовством и страхом. Увлеченный охотой и изучением окрестностей, он все больше отдалялся от сестры, и все чаще, возвращаясь с долгих зимовок, удивлялся, как же она успела измениться. Его сестра хорошела, и уже сейчас в ней угадывалась будущая красавица, завидная невеста. Черная коса змеей скользила по спине девочки, зеленые глаза смотрели внимательно, старались запомнить все, что происходит вокруг. Стройная и гибкая, она напоминала лису, готовую в любой момент сбежать, стоит только почувствовать опасность.
Тосума вздыхал. Он знал, что говорят о нерешительности его сестры. Слышал, как ее называли трусихой, и может еще поэтому обрадовался, когда Ирда предложила Райси провести с ней все лето в одном из морских станов.
- Селение без присмотра не оставлю, - шаманка сидела на крыльце их дома, курила и объясняла вождю свое решение. – Но и мне надо сил набраться. Да и дочь твою подучу. Медвежий праздник в этом году уже. Пусть она играет и танцует для Горных Духов. Они любят молодость и силу.
Вождь молчал. В глазах дочери он видел нетерпение и дикое желание прямо сейчас поспешить за шаманкой в таинственное место на пересечение мира Моря, Гор и Леса.
Наконец, он кивнул. Все равно не удержать. А если его дочь не получит разрешения, чего доброго решит сбежать следом, а там страх если подведет – так и погибнет в лесу.
Шаманка и маленькая нивха покинули селение тихо, рано утром, когда все еще спали. С вечера попрощавшись с семьей, Райси впервые покидала родные места так надолго, но, как ни странно, ее это совсем не пугало.

Лето катилось к середине. Снег окончательно сошел с сопок и земля начала прогреваться все сильнее. Вслед за желтыми огоньками цветов-первоцветов к солнцу потянулись яркие пятнышки сараны. И радуясь теплу, осмелели птицы и звери. Ночи стали короче, светлее, луна росла, превращаясь в ровную, круглую подвеску-ват. И высоко в сопках гуляли Горные Хозяева.
Охота стала проще: звери разомлели от тепла, стали менее бдительными. Охотники племени радовались легким уловам, с благодарностью оставляя ритуальные кушанья на местах стоянок. Собаки млели от тепла и лениво водили головами, реагируя на шаги хозяев. Молодые нивхи присматривались друг к другу. Девушки все чаще перекидывали косы с плеча на плечо, стараясь показать, какие длинные у них шеи. Все чаще убирали выпавшие пряди волос за уши, чтобы парни смогли увидеть мимолетные взмахи рукавов халатов, в которых прятались тонкие женские руки.
Да и парни, сидя у костров, говорили уже больше о своих подвигах да о выборе невест, чем об охоте и традициях. И если девушки присоединялись к потенциальным женихам во время их сборищ, то возникали споры. Воины племени подначивали друг друга, шутками и колкими замечаниями подбивали на самые разные поступки, иногда безобидные, иногда не очень.
Тосума редко присоединялся к соплеменникам в попытках подбить товарищей на очередной подвиг. Но догадывался, что и ему испытаний не избежать. Другое вопрос, что заставят делать сына вождя?
Все началось в обед. К группке парней, среди которых был и Тосума, подошли две девушки. Обе высокие, статные, обе с шитьем в руках.
- Воины, у моей сестры закончились ракушки для украшения халата, - выступила вперед та, что постарше. – Может, кто из вас поможет?
- Чем помочь-то? – Спросил кто-то из парней.
- Нужно ракушек набрать, - девушка хмыкнула, мол, что тут непонятного. – Покажи им.
Ее спутница разжала ладошку, показывая парням перламутровые ракушки-блюдца, небольшие, чуть больше ногтя на большом пальце.
- Ого, - парни присвистнули.
Задачка и правда была не из легких. Такие ракушки можно было найти только на побережье возле Нерпичьего мыса. А туда и путь не близкий, через лес, да и собирать такие ракушки надо только на рассвете, иначе прилив не даст. Воины переглянулись, никому не хотелось возиться с таким заданием. И тут кто-то вспомнил, что есть среди них те, кому эта задачка как раз по статусу.
- Тосума, уж никак по тебе невеста, - один из парней недвусмысленно намекал, на какие халаты нашивались такие ракушки.
Юноша пожал плечами. Отказаться – все равно, что заявить, что он трус и самый худший воин. Выбора не было.
- Так что, когда моей сестре ждать ракушки? – Бойкая девушка улыбнулась парням.
- Когда принесу, сам вас найду, - буркнул ей в ответ Тосума. Еще не хватало обещания давать.
Он встал и поспешил к дому. Если сейчас выйдет в сторону мыса, возможно даже успеет туда к рассвету. А иначе придется еще сутки ждать. Вот ведь глупости, испытания эти. Парни придумали, а девушки поддержали.
С собой Тосума взял только немного еды, нож да веревку. Он не рассчитывал задерживаться, а ночи были светлые, можно легко пройти по лесу, если конечно осторожность соблюдать. Вот только парень явно не учитывал, что к ночи погода изменится. Черные рваные тучи пронеслись по небу, застилая луну, гася ее свет. Тосума выругался и тут же огляделся. Еще не хватало руганью привлечь лишнее внимание. Он устал, был вымотан и голоден. Еды он взял не так много, как нужно было. Для разведения костра еще надо было собрать хвороста, травы или сухой коры, но мешала темнота. Да еще ветер поднялся. Намечался дождь, и от этого становилось совсем неприятно.
Где-то за спиной Тосумы зашуршала, захрустели ветки. Парень прислушался. Кто это мог быть? Медведь или лесные духи? Вцепившись в нож, юноша сделал несколько неуверенных шагов в сторону, развернулся, надеясь, что это лишь ветер гуляет в кронах деревьев. Позади и правда никого не оказалось, но опасность таилась под ногами молодого воина. В темноте он и не заметил, как подошел к оврагу. Обзору мешали и поваленные ветки и высокая густая трава. Сделав еще несколько шагов, озираясь по сторонам, Тосума вдруг понял, что правая нога больше не находит опоры. Он хотел вцепиться в ближайшую ветку, но руки лишь схватили воздух. Приглушенно вскрикнув, юноша кубарем скатился вниз по довольно крутому склону. Нож он потерял где-то по дороге, но не это было главное. При падении левая нога запуталась в траве, дернулась, и сейчас пульсировала острой болью, не позволяя встать. Тосума лежал на земле и ругал сам себя. За то, что не догадался про погоду, за то, что не взял розжига для костра, за то, что начал паниковать в лесу. Вот и лежи теперь, с больной ногой, в темноте и без оружия. Парень попытался встать, но ногу прошила такая боль, что он оставил все попытки хоть немного сдвинуться с места. Кричать тоже было бесполезно. Если парни из селения и следили за ним, то не так долго. Тосума лег на землю и попытался расслабиться. Может это поможет, и боль утихнет?
Сколько он так лежал, юноша не знал. Темнота сгущалась, и создавалось впечатление, что весь лес сейчас кружит вокруг него. Словно все опасности темноты хотели поймать именно его. Тосума начинал паниковать. Липкий противный страх всколыхнулся на дне души и пополз вверх, к самому сердцу. Давно уже парню не было так жутко. Давно, с момента, когда он ловил жаб в своем родном доме. Но тогда он победил свой страх. И сегодня победит. Правда, пока получилось очень плохо. Тосума чувствовал, как дрожат пальцы. От холода или страха? За каждым деревом ему мерещились милки с холодными глазами.
А потом он услышал шаги. Где-то совсем недалеко кто-то пробирался через лесную подстилку. Окликнуть или не стоит? Кому это захотелось в лесу ночью гулять? Юноша прислушался, стараясь понять, откуда идет звук. И вдруг увидел свет. Крошечный огонек скользил меж деревьев, разгоняя темноту. Огонек был теплым, манящим, но Тосума все еще дрожал, зубы стучали, да и сил не было звать на помощь. Страх захватил его, связал и не давал выбраться из ночной ловушки.
Огонек приближался. Юноша уже представлял себе милка с фонарем из человеческого черепа, но из-за кустов выскочила лиса. Рыжая, небольшая, совсем юная, но с ясными зелеными глазами и мудростью во взгляде. Зверек внимательно посмотрел на юношу, а затем призывно тявкнул. Тосума невольно вздрогнул. Лисица кого-то звала, но вот вопрос: кого? В ответ на зов лисицы огонек за деревьями дрогнул и стал приближаться. Парень напрягся, одной рукой упираясь в землю, второй – нащупывая палку побольше. Вдруг к нему идет опасность. Но из-за деревьев, в шорохе листвы и треске веток, вышла Райси. Ее глаза стали раза в два больше и сияли, словно драгоценные камни. В руке она несла глиняный горшок, с многочисленными отверстиями в стенках. На дне горшка горел огонек. Свет его пробивался через отверстия, но и руки не жег, не доставал до веревки, служившей ручкой.
- Ну, наконец-то, - вскрикнула девочка и присела рядом с братом. Свой фонарик она поставила так, чтобы осветить ноги юноши.
- Вот что тебя в лес-то понесло? – Запричитала она, касаясь поврежденной ноги парня.
Боль от прикосновения заставила Тосуму выйти из ступора.
- Райси? Ты что тут делаешь? – Он смотрел на сестру как на духа из сказки шаманки Ирды.
- Тебя спасаю, что ж еще, - она ворчала больше для виду. – Ты мне все утро снился. Я все думала, что ж такое случится. А к вечеру – четко увидела, как ты упадешь. Думала, если сейчас же выйду, то успею предотвратить беду. Но не успела. Хорошо еще, мы тебя почти сразу нашли.
- Мы? – Тосума глянул на лисицу. Зверек довольно щурился в свете горшка-фонарика.
- Ну да, это моя помощница, - Райси улыбнулась и попыталась расшевелить больную ногу. – Я ведь теперь почти шаманка. Ирда меня обучает. У меня уже спутник появился. Это здорово, ты даже не представляешь, сколько всего видят шаманы…
Она говорила и говорила, рассказывала о лесных дорогах, духах и Хозяевах. Тосума слушал, и казалось, засыпал. Вернее, впадал в транс, от слов сестры. Да она уже и не говорила, а пела. И песня ее звучала словно колыбельная.
- Все, проснись! – Райси щелкнула брата по носу, и юноша вздрогнул, возвращаясь в реальность.
- Я чуть не уснул, - несколько удивленно пожаловался он сестре.
- Ну да, - она кивнула. – Иначе я бы тебе боль в ноге не перекрыла.
- Что? – Не понял Тосума.
- Вставай, - Райси хихикнула и, подхватив фонарик, отошла в сторону.
Тосума неуверенно пошевелил ногой. И как ни странно, но боли не почувствовал. Что бы ни сделала его сестра, но он теперь мог идти.
- Как ты… - юноша поднялся на ноги и хотел продолжить вопрос, но сестра его опередила.
- Я заставила тебя забыть о боли через песню, - улыбнулась она, - только и всего. Правда действует до первого сна. Но мы быстро тебя вылечим. Пошли.
Райси больше ничего не объясняла, а ее брат решил запастись терпением и не отвлекаться на разговоры, а то и вторую ногу можно повредить.

Они шли к морю. Тосума это понял по горьковатому запаху водорослей, пробивающемуся сквозь запахи леса.
- Зачем тебя в лес понесло ночью? – Спросила его Райси, когда впереди заблестела водная гладь. Ветер стих, разогнав тучи и освободив луну из их плена, правда, ненадолго – темные облака уже маячили на горизонте.
Тосума рассказал про ракушки и его сестра громко фыркнула.
- Вот ведь глупость. Если бы я хотела обратить на себя внимание парня, я бы просто ему подарок сделала.
- Ты же знаешь, что это не по правилам, есть же традиции, - напомнил ей брат.
- Глупость это все, - Райси пожала плечами. – Даже у лесных духов все проще: если нравится, то надо просто об этом сказать.
Тосума задумался. Может его сестра и права. Ему и самому такие игры были не по душе. Глупая трата времени.
Они вышли из леса, и Тосума тут же заметил слева огонь костра. И еще дальше – темную громаду Нерпичьего мыса.
- Почему мы именно сюда пришли? – Спросил он сестру.
- Так тут всегда шаманы стоят, - она хихикнула. – Это ж самое сильное место. Здесь тебе и море, и земля, и небо. Правда, стан на другой стороне мыса. А мы сейчас пойдем твою ногу лечить.
И она быстро зашагала к костру. Тосуме только и оставалось, что следовать за ней.

Вокруг огня, на бревнах, сидели люди. Три высокие девушки, с длинными черными волосами до колен, одетые в нерпичьи шкурки, и мужчина, огромный как гора, с растрепанными волосами и густой бородой. На его плечи была наброшена медвежья шкура.
Заметив приближающихся гостей, девушки захихикали, но ничего не сказали. Мужчина же только хмыкнул и продолжил свою работу – вырезание из кусочка дерева фигурки.
«Если они не шаманы, то что тут делают?» - подумал Тосума.
- Здравствуйте, - Райси улыбнулась хозяевам костра. – Моему брату надо ногу подлечить.
Мужчина кивнул на свободное бревно, мол, садитесь. Тосума устроился возле костра, его сестра села рядом. Тут же у ее ног растянулась лисица. Горшок-фонарик догорел, и девочка оставила его возле огня.
Одна из девушек встала. Ее волосы черным потоком струились по телу, скрытому нерпичьей шкуркой. Волосы и шерстка нерпы сливались, и казалось, что девушку опутывал плотный черный кокон. Она присела рядом с юношей и легко коснулась его ноги тонкими белыми пальцами. Тосума почувствовал, как холод проникает под одежду, но от этого было приятно и спокойно. Девушка пахла рыбой и морской водой. В волосах ее блестела засохшая соль. Она затянула песню без слов, но пела не долго. Через несколько минут она вернулась к своим подругам.
- Больше болеть не будет, - Райси улыбнулась брату.
Только сейчас Тосума заметил, что на плече сестры висит небольшая меховая сумочка. Из нее Райси достала кусочки рыбьей кожи с узорами в виде рыб и оленьих рогов, и сейчас сшивала их вместе.
- Что это? – Тосума кивнул на шитье.
- Мой халат для шаманских ритуалов, - его сестра подняла ткань повыше, чтобы брату было лучше видно.
В свете костра казалось, что рыбки плывут по ткани и оленьи рожки дрожат на ветру.
- И в селение ты вернешься уже шаманкой? – Тосуме почему-то стало грустно.
- Нет… - Райси опустила шитье и внимательно посмотрела на огонь. – Я вообще не вернусь.
Тосума вздрогнул, хотел что-то сказать, но понял, что не стоит. Он просто молчал и ждал объяснений. Райси продолжила рассказ.
- Ирда говорит, что у меня сил много. Мне надо отправиться в путешествие по нашей земле, научиться говорить с ветром, общаться с духами, войти в жилище Горных Хозяев. Я, скорее всего, даже человеком быть перестану, но я понимаю, что должна так поступить.
- И тебе не страшно? – Тосума удивленно посмотрел на сестру. – Не страшно быть шаманом? Не страшно выполнять все эти задания? Не страшно было в лес ночью идти? Ты ведь всегда…
Он запнулся, подбирая слова.
- Всегда была трусихой? – Райси его поняла. – Нет, не страшно. Да и раньше не страшно было. Но тебе нужно было кого-то защищать. Ты хотел быть храбрым ради кого-то, вот я и думала, что возможно, ради меня. Но Ирда сказала, что ты новый вождь племени. Ты будешь храбрым ради всего поселения, а я должна пойти другой дорогой.
Тосума молчал. Странно, но он раньше не замечал, что его сестра притворялась.

Девушки встали с бревна, и пошли к морю. Они вошли в воду прямо в своих шубках, и, весело смеясь, исчезли в волнах. Мужчина недовольно фыркнул, глядя на их веселье.
Тосума сидел, смотрел на огонь и думал. Было грустно, ведь сестру он, возможно, больше не увидит.
- Я еще приду к тебе, - Райси словно прочла его мысли. – Мы ведь единая кровь. Я всегда узнаю, если буду тебе нужна. Как сегодня.
- Хорошо. – Ее брат натянуто улыбнулся. – Тяжело быть шаманом?
Райси пожала плечами.
- Когда как. Иногда весело, иногда – устаю. Я начала делать свой бубен. Он будет из ивы, а на шкуре я нарисую оленей и лягушек с ящерицами8
Тосума кивал. Райси все рассказывала, о духах и Хозяевах, о танцах и песнях. Она и сама начинала петь, и тогда огонь в костре танцевал в такт мелодии, в пламени плясали фигурки животных и людей. Или это только казалось? Мужчина в медвежьей шкуре довольно кивал, слушая песни маленькой шаманки.
Где-то на востоке начал зарождаться рассвет. Темноволосые девушки вернулись к огню, неся в ладонях перламутровые раковины-блюдца, те самые, из-за которых Тосума и отправился вчера в путь. Хихикая, девушки ссыпали ракушки у ног парня, и начали сушить волосы. Тосума удивленно смотрел то на девушек, то на ракушки. И наконец, начал горячо благодарить красавиц за подарок. Те лишь рассмеялись,(-) впрочем, его это уже не смущало.
Когда темнота ночи превратилась в молочные сумерки, мужчина встал со своего места и потянулся. Хрустели его кости, шуршала шкура, а Тосуме казалось, что сами сопки гудят за спиной этого человека. Мужчина посмотрел на юношу и протянул ему деревянную фигурку медведя. Именно ее они вырезал всю ночь.
- Спасибо, - Тосума хотел сказать еще что-то, но не успел.
- Будь храбрым воином, - прогудел мужчина, и пошел прочь от костра. По дороге он набросил шкуру на голову, так что теперь она закрывала все его тело, а затем встал на четвереньки. Он шел и раскачивался, и постепенно менялся. И вот уже не человек идет по песку, а огромный медведь переваливается. Тосума открыл рот, и снова закрыл. Только сильнее сжал фигурку в руке.
Девушки, смеясь, побежали к морю, ворвались в соленые волны. Вода накрыла их, и через секунду на гребнях волн качались три нерпы, любопытные и хитрые. Вскоре и они скрылись из виду.
- И мне пора, - Райси собрала свое шитье обратно в сумку, подняла горшочек и посмотрела на затухающий костер. – Тебя тоже дома ждут.
Тосума собрал ракушки в узелок из ткани, спрятал под рубашкой. Он не знал, как прощаться, и надо ли, если сестра обещала, что они еще увидятся.
- Я буду скучать, - сказал юноша.
- И я, - Райси улыбнулась ему, сделала несколько шагов в сторону, но вдруг передумала и прижалась к брату. – Я очень-очень буду скучать.
Она перешла на шепот.
- Еще до зимы ты встретишь свою жену. У вас будут чудесные дети.
Она подумала и добавила:
- Не бойся умирать.
Больше она ничего не сказала, только поцеловала брата в щеку и поспешила прочь от костра, в сторону леса. Лиса побежала за ней следом. Тосума смотрел, как сестра удаляется и все ждал, а вдруг и она превратится, в птицу, например. Но Райси так и осталась сама собой.

***
Желтолицые воины пришли в селение рано утром. Недовольные, усталые. Их было больше. Они были одеты в плотные кожаные доспехи. На боку у каждого висел длинный изогнутый меч. Кто-то нес лук и стрелы. Хотели они как всегда одного: разорить деревню, забрать всю еду, шкуры, более-менее ценные вещи и увести с собой тех, кто не будет сопротивляться. Остальных – убить. Не первое селение они так грабили. Не щадили людей, не признавали местных традиций, без страха разоряя места погребений. Не боялись даже курганов с разбитыми бубнами – могил шаманов.
Тосума сидел на пороге дома и курил трубку. Его семья покинула селение еще вчера вечером. За эту ночь его родные, как и остальные жители, смогут уйти на безопасное расстояние, на летние стоянки. Тосума же остался. Во-первых, сильнее стала болеть нога, и он стал бы обузой для людей, спешащих спасти свои жизни. Во-вторых, кто-то должен был замести одни следы и оставить другие, сбив незваных гостей с толку.
Главный среди желтолицых воинов подошел к Тосуме. Крикнул что-то на своем языке. Из всей слов было понятно только «старик» и «люди». Но интонация подсказывала: он хотел знать, где все.
- Чего суетитесь, - вздохнул Тосума и вытряхнул трубку. – Да хоть охрипните, все равно же не скажу и не покажу.
Воин пытался понять его слова. Но не мог. Махал руками, мол, покажи куда ушли. Но Тосума только улыбался. Ему было не страшно. Давно уже не страшно. Он прожил жизнь долгую и насыщенную. Теперь и помирать не жалко. Тосума провел рукой по поясу, нащупал деревянную фигурку медведя. В памяти тут же возникло знакомое лицо. «Не бойся умирать».
- Я и не боюсь!
Желтолицый воин вытащил свой меч из ножен, взвесил на руке, видимо, стараясь напугать. Но Тосума только хмыкнул в ответ. Воин разозлился. Удар его был точен.
Умирать было больно, но не страшно. Последнее, что увидел Тосума, прежде чем закрыть глаза - как воины, пыхтя, стали пробираться через лес, следуя по ложному пути.

- Вставай! – Кто-то будил его, нагло и настойчиво. – Вставай, а то все проспишь!
Кто-то с очень знакомым голосом. Тосума открыл глаза и улыбнулся.
- Привет, сестренка. Я уже умер или нет еще?
- Вот глупый, - Райси хихикнула. – Пошли, тебя ждут все.
Тосума встал, хотел отряхнуться и замер, удивленно разглядывая себя. Он снова был молодым. Сколько ему сейчас? Лет семнадцать? А его сестра по-прежнему девчонка, и лиса все так же крутится у ее ног.
- Удивлен? – Райси была довольна. – Добро пожаловать в новый дом.
- Это Нижний Мир? – Тосума огляделся.
Вокруг были знакомые места. Знакомая поляна в лесу, где любили собираться молодые люди, знакомые домики за деревьями. Знакомые голоса.
- Ну, почти. – Райси пошла вперед, зовя брата за собой. – Хотя и так его тоже можно назвать.
Они вышли в селение. Оно было много больше, чем в их детстве. Жилищ стало больше, но свой дом Тосума узнал сразу. Откинув шкуру на входе, из жилища вышла молодая нивха. Их мама не изменилась, осталась такой же красивой, как и в день смерти. Юноша не выдержал, побежал к ней.
- Здравствуй, - мама обняла его, взъерошила волосы. – Ты мой храбрый воин.
Отец подошел к ним, обнял, и Райси скакала рядом. Солнце согревало мир, и было легко и спокойно на душе. Ведь здесь не было смерти, и не было места страху.

Сентябрь 2014 - Апрель 2015 года
Южно-Сахалинск

Ссылки:
1. Улитки в мифологии народа – символ связи с миром духов. Их изображение наносилось на ритуальные предметы.
2. Ваты – металлические мелкие подвески. Пришивались по подолу халата (для украшения и отпугивания злых духов) и на внутреннюю его часть. На женском халате спрятанные подвески указывали на количество братьев женщины.
3. Сарана - сибирская красная лилия, Lilium tenuifolium; желтая лилия, Lilium martagon
4. Милки – зловредные великаны в мифологии народа.
5. Пучка – местное название белокопытника
6. Девятка – одно из чисел женщин-шаманов
7. Инау – стружка с коры деревьев, обычно имеет вид вьющихся локонов. Красится краской из ягод, используется в ритуалах для очищения места.
8. Лягушки и ящерицы считаются проводниками шаманов в мир духов.

@темы: Авторские сказки

---

Минотавр

[KeySi]

Переиначивание классики, так сказать)))

МИНОТАВР

- Ну, я типа того, - Тесей пнул тяжелый мешок к ногам царя. – Типа минотавра грохнул.
- Эм… - Минос боязливо покосился на мешок. – Проверить надо бы…
- Ну, так проверяй, - Тесей лениво пожал плечами.
Один из советников бочком подобрался к мешку и аккуратно его развязал. В каждом движении приближенного царя читалась брезгливость. С видимым усилием мужчина поднял мешок за края и вытряхнул содержимое на полированный пол царского зала. При виде отрубленной бычьей головы все присутствующие (человек десять от силы, а шумят как ярмарочная толпа) непроизвольно зажали рты и носы. Кто-то даже поспешил выскочить из помещения. Тесей хмыкнул. Аристократов он не любил. Слишком брезгливы.
- Ну что? Проверили? – Тесей жизнерадостно улыбнулся царю.
- А если это голова обыкновенного быка, а не… - Минос сглотнул, словно боясь расстаться со своим завтраком.
- Какого еще обычного, - буркнул все тот же советник. – Вы же сами их извели, как этот… народился. К тому же вся стража видела, как парень входил в лабиринт, а вышел уже с мешком.
- Не верите? – Тесей нахмурился. – Так можете сами проверить. Сходите в лабиринт, проверьте.
Желающих не было. Приближенные жались по стенкам. Советники смотрели на царя с ожиданием. Голова лежала на полу и по причине жары начинала источать не самые приятные запахи. Минос снова громко сглотнул.
- Ладно. Будем считать, что ты убил минотавра, – наконец пробулькал царь, борясь с тошнотой. – Что я там ему обещал?
- Половину казны и дочь в жены, - тут же подсказал услужливый министр.
- Половину… - Минос почесал жидкую бороду. – Ну, половину так половину. Отсчитайте там ему десяток монет…
- Почему десяток? – Возмутился Тесей.
- Потому что кризис в стране, - тут же взвился министр. – И вообще, радуйтесь тому, что дают. При ваших талантах, вы можете стать прекрасным борцом с монстрами, а за это, знаете ли, платят.
Тесей хотел что-то сказать, но прикинул, что десять монет – приличная сумма, и передумал.
- Кто-нибудь там… - Минос осмотрел зал.- Приведите дочь мою к ее жениху.
С места сорвалось человек пять. Все хотели убраться подальше от воняющей головы.
- И уберите уже эту гадость, - царь покосился на боевой трофей Тесея и в третий раз подавил приступ тошноты.

Ариадна собирала вещи. Их как всегда было мало. Ровно на сумку. Ну что там, нитки да спицы. Да пару свитков по истории. С ними хоть в дороге интересно. Оружие из принципа брать не стала, с таким сопровождающим как у нее, можно не беспокоиться о безопасности.
В дверь постучали. Девушка еще раз посмотрела на свое отражение в медном щите. Миловидная, стройная, ну чем не царица. Но только не в этой стране.
- Царевна, ваш отец…
Один из советников рискнул открыть дверь и посмотреть, что там вытворяет девушка. Увидев свою госпожу в полном сборе, явно удивился. А чего он ждал? Что она будет встречать его заплаканная? Ах, не отдавайте меня этому страннику, пусть я лучше буду с папой - деспотом и сумасбродом всю жизнь мучиться. Ага, как же! Еще выдаст за очередного принца с отклонениями то ли разума то ли тела, и мучайся потом, всю жизнь. Если судьба не складывается так, как тебе надо, начинай ее складывать сама.
- Я готова. – Ариадна склонила голову, покорная и спокойная.
- Эм… Ну, в общем… Царь зовет тебя. – Советник вежливо поклонился.
- Благодарю, - Ариадна прошествовала мимо толпы придворных, спрятавшихся за дверью, и направилась в тронный зал.
О нет, она была совсем не глупой девушкой, и прекрасно понимала, на что идет. Будь она глупой, ну разве вышла бы она пять дней назад на главную дорогу за стенами города? Одетая в старое, рваное платье, замазав лицо глиной и землей, она была похожа на старуху-служанку. Уставшая от жары стража не обратила на нее внимание. Было довольно поздно для таких прогулок, начинало темнеть, но Ариадна шагала по нагретой за день дороге и всматривалась в лица людей, стараясь понять, кто же из них ей больше подходит.
Парня в серой одежде из грубой ткани она заметила не сразу. Он сидел на земле возле каменного указателя и пытался починить сандалию. Издали он сам напоминал камень-указатель.
- Тебя как зовут? – Без предисловий и приветствий спросила его Ариадна, как только подошла поближе.
- Чего? – Парень перевел взгляд со своей обуви на незнакомку. – Ты еще кто?
- Я первая задала вопрос. – Ариадна внимательно смотрела в его глаза и старалась понять, насколько же он умен. Судя по мышцам – силен. Судя по одежде – беден. Обычный житель дальней деревни, пришел в город на заработки.
- Ну, Тесей, - парень хмыкнул, но продолжал смотреть с любопытством.
- Что про Минотавра знаешь? – Ариадна огляделась. Дорога была пуста, что радовало.
- Местная достопримечательность, - Тесей пожал плечами. – Вроде как внебрачный сын царя. Жрет людей.
- Стандартный набор информации, - девушка вздохнула. – Ладно, давай прямо вопрос задам: ты денег хочешь заработать?
- А то! – Тесей заметно оживился.
- Надо будет вроде как убить минотавра.
Тесей смотрел на нее минуты две, а потом захохотал в голос. Смех у него оказался громким, но немного противным. Чем-то напоминал кваканье лягушки.
- Все, насмеялся? – Ариадна ждала, пока это кваканье стихнет.
- Ну, ты ж вроде на шута не похожа, - Тесей вытер слезы, - с чего вдруг такие шутки?
- Я не шутила. – Ариадна потерла лицо ладонями и подолом платья. Слой грязи сошел не сразу. Когда парень увидел миловидное девичье лицо вместо старческой маски, он заметно посерьезнел.
- Это что за маскарад?
- Надо дело одно провернуть. Это важно. – Ариадна одернула подол платья. – Плата хорошая. Вот только не каждый на него согласится. Ведь придется идти в гости к минотавру.
- Нафиг? – Тесей подозрительно прищурился.
- Чтобы его убить. Ну, или сделать вид что убил.
- Нафиг? – Тесей приподнял одну бровь.
- Чтобы царь подумал, что Минотавр мертв и лабиринт безопасен.
- Нафиг? – Брови Тесея были теперь на одинаково высоком уровне.
- Если ты еще раз задашь свой дурацкий вопрос, я тебя сандалией огрею, - предупредила Ариадна. – Зачем? А затем, что никого из людей минотавр не ел, зато царь просто обожает отправлять в лабиринт нежеланных ему личностей. Типа на съедение зверю. И они там бродят, пока не погибают.
- А я тут причем? – Тесей встал на ноги. Теперь ясно было видно, что парень уже не первый год зарабатывает тяжелым трудом. Мускулы на руках имелись. Судя по вопросам, мозг тоже был, но Тесей им пользовался реже, чем кулаками.
- Ты вообще кто? – Он хмуро изучал лицо девушки.
- Ариадна, дочь Миноса. И папа с его законами меня уже бесит. И вообще, мой брат не убивал еще никого, а наоборот, старается помогать тем, кого папаша ссылает в его лабиринт. Я ж не виновата, что батя так перепугался внешнего вида своего сына, что засунул его в подземелье и не выпускает. И вообще….
Она замерла, вспомнив о слушателе. Тесей стоял с открытым ртом и смотрел на нее как на еще одно чудо природы. Девушка вздохнула и потерла лоб.
- Ладно, давай сначала. Ты денег хочешь заработать?

Она вошла в тронный зал и поклонилась отцу.
- О великий царь, я знаю, что этот юноша уничтожил ужасного зверя и подарил мир и покой нашей стране. И я готова следовать за ним, куда бы он ни шел.
Минос, до этого полностью увлеченный изучением очередного свитка, заметил дочь только в конце ее речи.
- А, дочь моя, - он отодвинул свиток в сторону. – Этот юноша уничтожил... А … ну, ты и сама все знаешь. В общем, приданое я ему выдал. Так что живите долго и счастливо! Думаю, моего благословления для счастья вам хватит.
- Отец, - девушка виновато дернула ручку сумки. – Могу ли я просить тебя о милости?
- Денег больше не дам, - царь нервно дернулся.
- Я хочу отдать последние почести моему брату. – Ариадна продолжала, словно и не слышала возмущения отца.
- Зачем? – Минос уставился на дочь как на ненормальную.
- Он мой брат. Обычай нашей семьи гласит, что если умирает родной человек, надо почтить его память. Я отнесу подношения богам загробного мира, чтобы они определили душу его по закону.
- Ясно, - Минос поморщился. – Очередную дурость затеяла. Да делай уже, что хочешь. Благо, с рук я тебя сбыл.
- Благодарю. – Ариадна вновь поклонилась отцу.
- И скажи страже, что хватит уже лабиринт охранять. Нет там никого.
Царь вновь углубился в изучение свитка. Ариадна молча направилась к выходу из зала. Тесей последовал за девушкой. И только он видел ее довольную улыбку.

Пять дней назад они так же повязали у входа в лабиринт шерстяную нитку. Правда, тогда пришлось прятаться от стражи (ну, как прятаться… дождаться пока стражники, напившись вина, завалятся спать). Сегодня же стражу как ветром сдуло, стоило Ариадне передать приказ царя.
- Во, лентяи! – Покачал головой Тесей.
- Вся страна такая, - Ариадна проверила прочность узла. – Какой царь, такие и стражники.
- Не любишь ты папу, - Тесей хотел хлопнуть ее по плечу, но увидел, как она на него смотрит, и передумал. За последние пять дней он уже понял, что с этой барышней надо быть аккуратным. Еще проткнет вязальной спицей.
- Пошли уже, воин. – Ариадна первой шагнула в сумерки коридора.
Крыша лабиринта уже давно обветшала, и сквозь дыры проникало достаточно света, чтобы не сломать ногу на неровном полу. Нитка тянулась за ними, как и пять дней назад. Правда, сейчас у Тесея совсем не было страха. А вот тогда было боязно. Ночью то.
Факел они зажгли только через три поворота. Дабы не привлекать внимание. Шли довольно долго, и парень уже успел пару раз пожалеть, что потащился за этой девицей. Но вот впереди забрезжил свет, и Тесей было обрадовался, что все хорошо закончится, но тут из-за поворота им на встречу вышло существо, задевающее головой высокий потолок. Вернее, даже не головой, а огромными рогами. Тело у существа было человечье, но вот голова - бычья.
- М-м-м-м – замычал Тесей и хотел уже рвануть обратно в темноту лабиринта, но Ариадна ловко подставила ему подножку, и парень растянулся на каменном полу.
- Не ной, - девушка хмыкнула. – Тоже мне, смельчак. Мой брат и мухи не обидит.
Тесей повернулся к минотавру лицом и только сейчас сообразил, что монстр машет ему рукой и застенчиво улыбается. Насколько могла улыбаться бычья морда.

- Я сюда впервые еще в десять лет забрела, - Ариадна сидела у костра и грызла сушеные финики. По углам пещеры разместилось еще человек двадцать – изгнанники по воле царя.
- Случайно прочитала про нитки и то, как с их помощью можно из пещер выбраться, и сразу решила попробовать на лабиринте. А в центре лабиринта познакомились с братом. Он здесь с учителем жил. Но старик уже дано умер. Зато папа регулярно ссылает сюда людей. Братец их не убивает, а дает приют. А я таскаю еду по-маленьку. Плюс - у них тут свой садик. И овечек развели.
Из-за поворота доносилось далекое блеянье. И можно было даже различить шум волн. Часть лабиринта обвалилось недавно, и теперь у запертых людей была возможность выйти к воде, пусть и соленой.
- А почему вы не уйдете? – Тесей подключился в Ариадне в ее желании уничтожить финики.
- А как уйдешь? – голос Минотавра, гулкий и чильный, звучал словно из бочки. – Первые пытались бежать, да стража их ловила. Выход-то один. А по морю – так корабля нет. А лодки тут не помогут.
- Вот я и подумала, - Ариадна отдала тарелку с финиками Тесею, – надо сделать так, чтобы отец решил, что минотавр мертв. Тогда не будет смысла отправлять сюда людей. Никто же их не съест.
- Да их и сейчас не едят, - Тесей расправился с финиками.
- А кто об этом знает? – Ариадна вздохнула. – Скажи я ему, что минотавр добрый, а все ссыльные живы, так их мигом казнят. Тут надо по-другому.
- А я зачем? – Тесей непонимающе смотрел на царевну.
- Вот ты и убьешь минотавра. Ну, вроде как убьешь - понарошку. Принесешь царю бычью голову. Папаня поверит. Он сына не любит, с радостью примет его смерть.
Минотавр при этих словах горестно вздохнул.
- Эм... А где мы быка возьмем? – Парень удивленно перевел взгляд с девушки на монстра.
- Да есть тут один. Старый совсем. – Минотавр мотнул головой в сторону все того же поворота. – Хотим его на мясо пустить. А голову – в дело.
- А выбираться потом как? – Тесей почесал голову. – Царь же прочухает, что смертники вернулись.
- Все продумано, - Ариадна хитро улыбнулась. – Я уже давно украшения свои сюда сношу. На днях заплачу ими за корабль, и ночью всех увезем отсюда. Как раз папаша на радостях, что монстра убили, снимет всю стражу.
- А ты хитрая женщина. – Тесей уважительно посмотрел на царевну.
Девушка покраснела от удовольствия.

Корабль должен был приплыть ближе к утру. Так что у жителей пещеры еще было время собрать вещи. Вещей оказалось не так много. Даже овец заблаговременно пустили на мясо и шерсть. Ариадна проверяла, как собрался ее брат.
- Ты как ребенок, хотя и старше меня, - бурчала она, накидывая на минотавра плащ с глубоким капюшоном.
- Думаешь, так его меньше испугаются? – Тесей вновь подлез ей под руку, за что и получил.
- А ты хочешь гримировать его сам? – Ариадна запустила в парня миской.
- Не-а… - Тесей не испытывал сейчас страха перед минотавром, но вот характер Ариадны его пугал.
«Хорошо, что мы дальше каждый своим путем идем, - думал Тесей, проверяя свой кошелек с заработком. – А то, не дай бог, такую жену. Ладно - сильная, но она же еще и умная. Продумала все до мелочей. Даже владельцу небольшого судна и то не сразу всю плату отдала. Дабы не сбежал».
- И кто теперь куда? – Парень дождался, пока несчастного минотавра превратят в кулек из тряпок. Бывший монстр теперь напоминал гиганта, внезапно подхватившего телесные язвы и ныне прячущегося от мира.
- Туда, где скал поменьше, - бурчал их под вороха ткани быкологовый. – В пустыню, например. Сменю имя. Энкиду хорошо звучит, да?
Тесей пожал плечами. Ариадна еще раз осмотрела собравших на переселение людей.
- Теперь по цепочке к морю, - скомандовала она. – Факелы тушить, как только заметите корабль. А с него лодки приплывут. Они знают куда.
- А ты сама, чем займешься? - Тесей рискнул подойти поближе к командующей девушке.
- Не знаю пока, - Ариадна замерла. – Может, устроюсь в городе, подальше отсюда. Где-нибудь севернее. Буду вязать, и предсказывать судьбу. Говорят, за это неплохо платят.

Тесей следил со скалы, как удаляется в море небольшое судно. На нем люди плыли навстречу к своей судьбе. И парень не понимал, а чем он хуже. Семьи нет, зато есть небольшая сумма денег. Сила есть, так что не пропадет. А небольшое приключение подогревало интерес к жизни. Тесей прикинул, как бы так поинтереснее представить всю это историю с минотавром. Конечно, про его доброту ни слова.
В его версии истории монстр умрет в муках и моля о пощаде. Кто знает, может еще и его имя, победителя минотавра, запишут в учебники истории, а малышня будет представлять себя в роли славного героя Тесея. Кто знает…

Июль 2014
Южно-Сахалинск

@темы: Мое!

---

Приглашаем на битву.

[viki-san555]

Дорогие сказочники. Наша команда хочет пригласить вас всех в нашу компанию. Проведём лето с любимым фандомом?

---

[Asah]

Живет на свете юноша, двадцати лет от роду.
Мать с отцом его Елисеем нарекли, мир же Елисея-Лиса прозвал Мечтателем.
Много странствует Мечтатель, хоть и редко выходит из дома, много грезит в пути.
Ищет любовь.
Знает, что та в сердце его спрятана. Спит до срока.
Но все равно во всех своих странствиях ищет ее без устали, день и ночь.

Входя поросшей мхом и усеянной хвоей тропинкой в сумрачную, влажную прохладу Леса, Мечтатель восхищенно шепчет:
«Лес, я люблю тебя!»
«Любишь…»
Духи болот спешат по его следу, простирая к возлюбленному тонкие руки-ветви.

Выходя из-под сени леса к горному хребту, кричит во все горло, вспугивая дремлющее Эхо:
«Горы! Я люблю вас!»
«Время покажет…»
Горы смыкаются вокруг Мечтателя кольцом, закрывая солнце. Туман застит глаза.

Поднимая взгляд к высоким облакам, будто о спасении просит:
«Я люблю тебя, Небо!..»
Небо улыбается. Дарит Мечтателю золотистого цвета крылья. Ждет, когда, взлетев, он сумеет быть рядом.
Не дождавшись, сыплет снег на его дурную рыжую голову.

Ловя ртом снежинки, Мечтатель врезается в человека.
Говорит человеку «здравствуй».
Делится варежкой.

@темы: Авторские сказки

---

[Basilio Orso]

В Аду было чертовски холодно, ветер пробирал до костей. Шагавший рядом чёрт был в одних штанах, небритый, курил сигару. Он поглядывал по сторонам, высматривая кого-то. Решив завести разговор, я сказал чёрту:
— Холодно у вас тут… сегодня.
— Привыкай, человечек, ещё…
— Роман! – представился я, перебив чёрта. Он оказался Ирычем и сказал, чтобы я помалкивал и не мешал ему работать.
Последнее, что я помнил, была огромная площадь, в конце которой было двое ворот, белые и чёрные. В белые ворота ангелы заводили под ручку старушек и старичков, которые всем улыбались и спрашивали, где тут святой Пётр. В Раю нет места молодым, подумал я тогда.
Внезапно багровые небеса разверзлись и нам на головы упала девушка, мокрая, в синем платье. Ирыч выплюнул испорченную сигару:
— Птфу, овечки и дудки! Не могла утопиться на пять минут позже!
— А что, ей к воротам не надо? – поинтересовался я.
— Самоубийцы прямиком в Ад. А ты что думал: прыгнул с моста и вот те сразу овечки и дудки, белые крылышки и мёд три раза на день?
— А я мёд не люблю, – честно ответил я.
— А тебе и не дадут! Буди дуру, нам три дня ещё тащиться.
Девушка лежала на серых камнях, чёрные волосы слиплись от воды. Недолго думая, я начал её тормошить. Она открыла глаза и уставилась на меня, как голодная кошка на рыбу.
— День добрый! Я Роман, это чёрт Ирыч, все мы в Аду. Вы только что удачно утопились и упали нам на голову… приятно познакомиться, – добавил я. Она приподнялась, осмотрелась, улыбнулась полусумасшедшей улыбкой маньяка.
— Марина, – она протянула руку, чтобы я помог ей встать. Чёрт, дымя новой сигарой, заметил, что она очухалась и сказал мне, чтобы я и “хренов водолаз” наконец-то пошли.
— Ну что, пошли к чёрту! – весело ответил я. Ирыч шёл впереди, а мы, спотыкаясь на камнях, завели разговор:
— Роман, как думаете, спим мы или крыша поехала? – Марина взяла меня под руку и шли мы, как вроде вечерком по парку, а не по дороге в Преисподнюю вместе с чёртом.
— Давайте на ты, а то чувствую себя старым профессором.
— Давай, а всё-таки?
— Ну, если мы сошли с ума, то, значит, я вас, пардон, тебя, придумал, или ты меня придумала, и Ирыча мы тоже придумали, а находимся в дурдоме.
— Поняла! Значит, или просто спим, или сдурели и всё равно дрыхнем, привязанные к кровати, а глюки — это от лекарств. Щас я тебя ущипну и ты проснёшься, а если нет, то ты меня.
Мы принялись щипать друг друга, давать пощёчины, Марина даже заехала мне в глаз. Мы решили остановиться, чтобы удобнее было драться. Чёрт заметил, что мы не идём, повернулся и засмеялся жутким смехом, как только черти могут:
— Ну, вы, мазохисты хреновы, овечки и дудки, не спите вы, хоть голова об голову бейтесь. Поздно просыпаться, когда до Ада три дня пешим ходом.
Мы повернулись и, наверное, первый раз подумали: а может, и правда не сон. Ирыч понял, что не доходит и объяснил конкретно:
— Так, тебя, Роман, давеча переехало грузовиком, когда ты во хмелю перебегал дорогу, да удачно упал, даже не понял ничего, а уже трезвый, да с целой головой на площади Успокоения сидел. А вы, мадам, уж не знаю, по какой причине, употребив с горла бутылку горькой, сиганули с моста в реку холодную и глубокую, там утопли и прямиком мне на голову. Наградили алкоголиками, спят они! Вот у Петра работа так работа, старичкам улыбайся, арфу в лапы, крылья на горб и своим ходом полетели. А мне таскаться с вами! А ну побежали вперёд и без разговорчиков, это вам Ад, а не пансион благородных девиц!
Мы переглянулись, ни она, ни я ни черта не помнили. Так, решил я, если сплю, значит, когда-нибудь да проснусь, а пока в Аду, то слушайся чёрта.
— Пошли, Маринка, а то злой он, как чёрт!
— Пошли, чёрт с ним, – поддержала она. Ирыч шутку не оценил, а только заметил, что наградили его алкоголиками, а также припомнил овечек, дудки, арфы, мёд и Петра. Это он так ругался, чёрту оказалось далеко по части матюгов до наших грузчиков и матросов.
— Холодно тут, — сказала утопленница, — зима у них, что ли?
— А в тюрьме сейчас обед, макароны дают! — пошутил я. Она засмеялась, шмыгая от холода носом.
— Тоже любишь старые фильмы? Кстати, а обед будет?
— А чёрт его знает! А ты, когда топиться шла, не поела?
Чёрт повернулся на наш развесёлый смех и подумал:
— Вот психи встретились на мои рога! Смешно им, понимаешь.
Ирыч плюнул и закурил. Я сказал:
— А знаешь, ведь про это песня есть у “Пикника”:
Он идёт походкой лунной
В дальний сад, где ночь без дна,
Где за оградою чугунной
Бродит девушка одна…
— Знаю, я слушала, только это про вампиров, но похоже на нас, особенно припев. И она тихонько пропела:
Кто они? И что им надо?
Пить да пить бы сладкий яд.
До утра обнявшись крепко,
Так они и простоят...
— Я вам простою! – заорал чёрт. — Бя-а-а-гом, не дойдём к ночи до Серой горы, жрать не дам! Ну а если вы спите, то и жрать во сне вам не надо, а я не чёрт, а вертолёт, как там ваш “Пикник” поёт:
Я прожектором-рукой
Раздеваю девку-ночь,
От великих до смешных
Все хотят попасть на борт… ах, чёрт!
И мы пошли. Так заканчивался наш первый день в Аду. Вообще-то было неплохо. Весёлый чёрт, распевающий “Пикник”, красавица-утопленница Марина, да и теплело понемногу. Только вот если это и вправду не сон? Солнце садилось за серые горы…
От края до края, небо в огне сгорает,
И в нём исчезают все надежды и мечты…
Кипелов, что, тоже, тут был?

Серж Хоббитов

Источник: wondertales.ru/index.php/rubriki/prostoj-vybor/...

@темы: Авторские сказки

---

[the Mocker]

Приглашаю на страничку Рины Сирин, замечательной сказочницы и поэтессы.
vk.com/on_the_another_side
Там пока всего 8 стихо-сказок, но они чудесны. Вы не пожалеете.

@темы: Авторские сказки, Ссылки, Стихи

---

[krstn]

Медвежонок Лягушкин и его друзья.



В небольшом уютненьком домике, внутри старого дуба сидел отдыхал маленький, серенький медвежонок. Звали
его Лягушкин. В своих неуклюжих лапках он держал книгу "сопелки" за авторством некого В. Пуха. Он любил
произведения этого автора и частенько напевал что-нибудь из прочитанного. Он так бы и читал книжку, если бы
вдруг не услышал странные звуки. Сначала он подумал что это разгалделись птички, которые жили неподалеку.
Но прислушавшись своими мохнатыми ушками он понял - это кто-то зовет на помощь. Крик раздавался из болота.
Кто-то тоненьким голоском кричал: "Помогите!" Лягушкин отбросил книжку, встал со свего удобного плюшевого кресла
и побежал. Болото находилось совсем рядом с его домом. Медвежонок даже не успел запыхаться, как его лапы принесли
его к болоту. Посреди болота у самого древнего дерева порхала маленькая фея. Ножки её попали попали в трясину и
только махая своими крылышками ей удавалось не утонуть. Ведь феи совсем не умеют плавать. К тому же ни одна
уважающая себя фея не хочет пачкаться в болотной тине. Вот и эта фея кричала "Помогите. Вытащите меня отсюда,
а то я испачкаюсь". Она пыталась махать крылышками сильнее, чтобы вырвать свои тоненькие ножки из болотного плена.
Но у неё ничего не получалось. Из её глазок бусинок уже готовы были потечь слезы.
Но Лягушкин был из тех медвежат, что никогда не оставит никого в беде. Он крикнул: "Эй там! Держись - сейчас я
подойду и вытащу тебя оттуда". И Лягушкин готов уже был пойти спасать фею. Он знал каждую кочку на болоте. Да и
к тому же это было совсем неглубокое болото для такого медвежонка. Но фея видимо не очень обрадовалась.
Он крикнула "Стой. Я боюсь медведей.
Если ты подойдешь очень близко я испугаюсь и точно испачкаю свое платьице".
Лягушкин начал уже убеждать фею, что он не страшный, а наоборот добрый и симпатичный медвежонок. Но фея и слушать
не хотела. Он сказала "Я могу ещё долго здесь держаться. Ты иди достань что-нибудь чем меня можно будет вытащить,
или приведи кого-нибудь на помощь".
И Лягушкин сразу же бросился к домику своего вечно-торопящегося друга Спешутки. Да с такой скоростью, что сам
Спешутка бы позавидовал. Так ловко перебирал своими неуклюжими лапками наш герой, что мигом побежал мимо Лягушечьего
пруда и оказался возле Спешуткиного дома.
По этому дому было сразу видно кто его хозяин. Он был построен наспех. Окна были так низко, что хозяину приходилось
наклоняться чтобы выглянуть на улицу. Дверь висела не совсем прямо. А в крыши были небольшие щелочки, через которые
к Спешутке заглядывали и солнечный свет, и невоспитанные капли дождя, которые входили совсем без приглашения. Рядом с домом
не очень прямо стоял почтовый ящик, на котором было написано "Спешу". Видимо писавший эту надпись и вправду спешил.
Но не будем отвлекаться от нашего рассказа. Тем более хозяин домика очень торопился. Лягушкин застал его выбегающим
из двери.
- Привет Лягушкин! Я спешу. Мне надо бы взять губную гармонь и бежать к пруду! Пока!
Но Лягушкин не хотел отпускать своего друга по делам. Ведь спасение феи куда важнее Спешуткиных замыслов. Ведь с его
спешуточный скоростью он точно успеет сделать все дела попозже.
- Привет Спешутка. Мне срочно нужна удочка, которую ты мастерил в прошлую среду. - сказал Лягушкин.
- Ой, - ответил Спешутка и быстро забежал в свой домик.
Так же быстро как забежал, он выбежал оттуда. Вручил Лягушкину удочку и побежал в сторону пруда. Лягушкин даже не успел
сказать спасибо. А он был воспитанный медвежонок и всегда говорил спасибо, когда ему помогали. ой. Лягушкин так же не успел
рассмотреть удочку, которую смастерил Спешутка. А ведь он хотел с её помощью вытащить фею из болота. Удочкой оказалась простая
палка к которой была большая катушка для лески. Самой лески, крючка, грузила и поплавка у удочки не было. Видимо Спешутка
очень торопился когда делал удочку, или у него появилось срочное дело в тот момент, когда он её делал.
"Эх!" - сказал Лягушкин, поставил удочку возле двери наспех сделанного домика своего друга и побежал в свой домик. И только
он отбежал как Спешутка вернулся к своему домику. Он в торопях забыл губную гармошку, с которой хотел пойти на пруд. Увидев возле
двери удочку, которую уже успел вернуть Лягушкин, он сказал: "Либо я стал очень медленным, либо Лягушкин сегодня очень спешит"
И не успел он договорить, как Лягушкин в своем любимом лягушачьем костюме промчался мимо Спешутки. Всегда торопящемосю медвежонку
оставалось только почесать свою макушку, и продолжить свое очень важное дело. Не будем ему мешать, а вернемся к нашему герою,
который дома надел свой любимый костюм. В этом костюме он был похож на очень большую лягушку, а не на медвежонка.
Он подбежал к краю болота и крикнул: "Смотри я больше не медведь. Я большая лягушка, которая хочет спасти тебя!"
Фея посмотрела на него и сказала:"Ну хорошо. Лягушек я не боюсь. Можешь спасать меня"
И Лягушкин поскакал по кочкам к большому древнему дереву, у которого попала в болотную ловушку маленькая фея. Медвежонок,
который в данную секунду был больше похож на большую лягушку аккуратно вызволил маленькую фею из трясины и на своих лапках
попрыгал по кочкам обратно к безопасному берегу. Фея летела за ним. Лишь когда Лягушкин и фея добрались до твердой лесной
земли, медвежонок смог разглядеть спасенную им фею. Это была довольно не обычная фея, с розовыми волосами, серенькими глазками,
маленьким ротиком и обычными крылышками. Такие были у всех лесных фей.
- Меня зовут Марфа - сказала фея. - А тебя как?
- Меня все зовут Лягушкин. Потому что я ... - тут медвежонок остановился. Если он скажет что он не лягушка, а медведь в
костюме лягушки, фея может испугаться.
- Можешь называть меня как и все феи Марфуткой. Спасибо, что спас меня Лягушкин. Пойдем к моему домику я тебя чем-нибудь угощу.
- Ох надеюсь у тебя есть медок... - начал было Лягушкин, но быстро поправился. - Я имел ввиду комарики с медком.
Они пошли в сторону деревни фей, и Марфутка начала рассказывать, что прилетела в гости к своей тёте, которая является одной
из главных фей леса. И та её отправила проверить древенее дерево, которое раньше болело. А поскольку Марфутка никогда не бывала
в лесу и не знала, что такое болото, она попала прямиком в тягучую ловушку.
Лягушкин выслушав эту историю сказал: "Ых." А потом добавил: "А почему ты боишься медведей?"
- Один такой медведь пробегая мимо нашей деревни сбил мою тетушку. Он так спешил что даже не заметил этого. И не извинился.
- Интересно, кто бы это мог быть, - ответил Лягушкин, - все медведи в нашем лесу очень воспитанные...

На этом оставим наших героев в покое. Им предстоит попить чаю с медом и разойтись по домам. Но это лишь начало их дружбы и
приключений. Но это уже другие истории.

---

Шоколадная сказка

[Gimpel]

Спустя четыре года, после опубликования первой части, меня наконец озарило вдохновение и после посещения Magnolia Bakery, появилась вторая часть сказки...Т.к. ребенок плохо воспринимал первое имя, я его изменила на ее имя

Часть 1

Жила на свете одна девочка с прекрасными огненно-рыжими волосами. Звали ее Варя.
Мама и папа очень любили девочку и хотели чтобы у нее было все только самое лучшее, поэтому очень много работали. Девочка привыкла делать все сама. Она готовила ужин для папы с мамой, штопала и расшивала шнитками свои старые штанишки, превращая их в настоящее произведение искусства. Каждое воскресение папа и мама гуляли с девочкой по парку, находившемуся рядом с их домом, и папа рассказывал интересные истории.
В центре города, где жила семья, находился Дом Шоколада, где мама покупала на каждый праздник вкусные шоколадные конфеты.
Варе очень нравилось в этом небольшом, но очень красивом магазинчике. Терпкий запах шоколада витал в воздухе, а на полу стояли большие крутящиеся стенды с шоколадными конфетами. Внутри больших дубовых шкафов стояли шоколадные фигурки: зайцы, птицы, грибочки, а также большая черепаха. Рядом с ними соседствовали пузатые баночки с натуральной ванилью и корицей, а также баночки с орешками, покрытыми нежнейшей шоколадной глазурью, засахаренными лепестками роз, апельсиновыми дольками, накрытыми покрывалом из самого благородного-темного шоколада, баночки с шоколадной крошкой и тягучей шоколадной пастой. Под стеклянной витриной расположились небольшие плетеные корзины с шоколадными плитками. Здесь был и бельгийский шоколад, такой нежный, что таял в руках от малейшего прикосновения; и баварский шоколад-с легкой горчинкой; и российский-так аппетитно хрустящий, стоит только разломить плитку на несколько долек. на каждой шоколадке красовался маленький золотой бантик.
За резными деревянными стойками, расположившимися в разных концах магазинчика, стояли две девушки в красных передниках. Они встречали посетителей магазинчика вежливыми улыбками, продавали шоколад и угощали гостей горячим аромантым чаем в розовых фарфоровых чашечках.
Рядом с девушками, на больших бархатных подушках, сидели два кота. Один был белый и пушистый, как снег. Его звали Арамис. Второй был черный и гладкий. У него была короткая шерстка и хитрые глазки. Этого кота звали Себастиан.
Все посетители Дома Шоколада любили держать Арамиса на руках, гладить его и баловать различными вкусными гостинцами.
Себастин же шел на руки только к девушкам, продающим шоколад, а в остальное время он лежал на своей подушке и дремал или наблюдал за посетителями, сидя на дубовом шкафу.
В то утро Варя пришла с мамой в Дом Шоколада, чтобы купить сладкие подарки к Новому Году.
Пока мама слушала советы девушек продающих шоколад, Варя присела на стул, стоящий за прилавком и взяла в руки чашечку с чаем, любезно предложеную одной из девушек.
Себастиан сидел на шкафу и наблюдал за девочкой. Неожиданно он спрыгнул вниз и приземлился прямо на колени к Варе. От неожиданности девочка вздрогнула, но потом, увидев кота, улыбнулась и погладила его по спине.
-Мяу,-сказал кот и, выгнув спинку дугой, стал переться головой о ладони девочки.
-Какой ты все-таки милый,-улыбнулась Варя и прижала кота к груди.
А Себастиан только этого и ждал. Он схватился зубами за кончик атласной ленточки, украшавшей кофточку девочки, и спрыгнул на пол, утащив ленточку с собой.
-Себастиан, гадкий кот!-воскликнула девочка.- Верни мою ленточку!
Но кот быстро юркнул в небольшое помещение, где, как рассказывала мама, хранился секрет шоколада и куда никого не пускали, кроме девушек продающих шоколад.
Мама была занята покупкали, а девушка за стойкой была только одна.
"Я только заберу подаренную бабушкой ленту",- подумала Варя и зашла в подсобное помещение.

Стены помещения были нежно-розовыми, а пол выложенным белой плиткой. На стенах висели резные позолоченные светильники, освещающие путь.
Недалеко от входа сидел Себастиан и играл с лентой, но стоило Варе подойти ближе, как кот схватил ленту и побежал дальше.
-Стой!-крикнула девочка и побежала за вредным котом.
Чем дальше она бежала, тем сильнее меняли цвет стены. И вот они уже не были розовыми, а приобрели теплый оттенок молочного шоколада, а пол под ногами стал выложен белой и черной плиткой, образующей шахматный рисунок. Светильники потеряли свой золотистый цвет и стали черными.
Девочка бежала за котом и ничего не замечала.
И вот перед ней расстелился мягкий красивый ковер, белый, словно сахар.
Наконец Варя остановилась и заметила, что светильники мигают, словно в них летают маленькие светлячки. Девочка подошла к одному из светильников, встала на цыпочки и облокотилась на стену, желая рассмотреть огоньки поближе. Терпкий запах шоколада витал в воздухе. Варя почувствовала как пальцы скользят по стене.
-Шоколад?-удивилась она,-Стены сделаны из шоколада!
Девочка облизала пальцы перепачканные лакомством и взглянула на светильник. Огонек внутри него перестал мигать и опустился на дно. И девочка увидела маленькую фею, запертую внутри, от крылышек которой исходил неяркий свет.
-Бедная маленькая фея,-пожалела девочка фею и сняла крышку светильника. Фея вылетела наружу и светильник погас.
Варя подошла к другому светильнику и заглянула внутрь: там тоже сидела фея.
Так, постепенно, девочка выпустила всех фей и погасила светильники. Но свет, исходивший от крылышек фей, освещал ей путь. Феи радостно кружили вокруг девочки. И вот, когда последняя фея была освобождена, они ускорили свой полет и подняли девочку в воздух. Феи несли ее по коридору вскоре Варя увидела большую дыру в центре одной из стен. За ней виднелась поляна на которой росли шоколадные деревья с шоколадными листьями, а на ветвях пели песни шоколадные птицы.
Феи опустили девочку на землю и разлетелись в разные стороны. Когда Варя обернулась, сзади нее не было ничего, кроме шоколадного леса.

Часть 2

"Интересно, а что находится там, за лесом?" - подумала она и пошла вперед. Как только девочка сделала шаг, деревья и травы раздвинулись, освобождая для нее проход. По краям появившейся дороги росли ароматные травы и яркие цветы с причудливыми лепестками. Одни из них имели тонкие, почти прозрачные лепестки, другие - плотные и кружевные, третьи - тонкие цветные прожилки, благодаря которым цветы казались расшитыми яркими нитками. Рядом с цветами кружили большие бабочки и пчелки, которые собирали пыльцу. Одна из бабочек опустилась на палец девочки и спросила:
- Ты та девочка, что освободила наших фей?
Варя улыбнулась и ответила бабочке:
-Да, я освободила фей. Они такие маленькие и хрупкие, а о маленьких надо всегда заботиться.
Бабочка взмахнула своими крылышками и поднялась в воздух.
- Если ты пойдешь по дороге вперед, то выйдешь к домику старушки-молочницы. Она позаботится о тебе, - сказала бабочка и улетела. И девочке ничего не оставалось кроме как идти вперед.
Когда Варя вышла из леса, она увидела перед собой большой луг, на котором паслись белоснежные, словно вылепленные из марципана, коровы. Казалось, что каждая травинка вылеплена из темного шоколада и Варя шла очень осторожно, чтобы не сломать ни одной. Недалеко от стада стояла старушка. На ней было надето серое платье с вышитыми на нем лесными птицами. Когда старушка поворачивалась, казалось,что птицы на ее платье взлетают вверх на своих больших красивых крыльях. В конце луга виднелся небольшой домик, увитый плющом. Девочка подошла к старушке и вежливо обратилась к ней:
- Здравствуйте, - сказала Варя, - Вы не знаете, куда я попала?
Старушка очень удивилась, увидев девочку, вышедшую из леса.
-Ты попала в Триумфальное Королевство. Здесь правит Король Ганаж и прекраснейшая из королев - Королева Пралине. А я - старая молочница. Каждый день я дою моих коров, и каждое утро мой старик отвозит свежайшее шоколадное молоко к королевскому двору. А ты как здесь очутилась?
- Я освободила фей, которые были в светильниках и они принесли меня сюда, - ответила Варя.
Старушка погладила девочку по голове.
- Ты, наверное, проголодалась? Идем со мной, я напою тебя молоком.
Молочница взяла Варю за руку, и они направились к домику старушки.

Стены домика были коричневыми, а крыша такой белоснежной и воздушной, что девочке показалось, что она сделала из суфле. В доме были три окна с большими ставнями, которые украшали резные узоры. Подойдя ближе, Варя увидела, что рядом с домиком разбита клумба с красивыми белыми розами.
- Как красиво! – воскликнула она и нагнулась, чтобы понюхать цветы. Но цветы почему-то пахли ванилью и шоколадом.
Девочка очень удивилась и спросила старушку:
- А почему цветы пахнут шоколадом?
- Какой странный вопрос, – в свою очередь удивилась молочница. – Они же сделаны из шоколада, как и все вокруг.
И тут старушка увидела маленький желтый одуванчик, спрятавшийся в нижних ветвях розового куста.
- Вот ведь, вредитель! – воскликнула она и, сорвав цветок, уже хотела выбросить его, но Варя остановила ее и сказала:
- Бабушка, разве Вы не знаете, что коровы очень любят одуванчики?
Девочка забрала у старушки цветок и пошла к маленькому симпатичному теленку.
- Смотри, какой вкусный цветочек я принесла тебе, - сказала она.
Теленок недоверчиво понюхал цветок.
- Но он же совсем не шоколадный, - удивился он.
- Конечно не шоколадный, - согласилась Варя, - Ведь коровы не едят шоколадные цветы. Они едят настоящие. Попробуй!
Теленок съел цветок и улыбнулся.
- Как вкуууусно, - протянул он.
Неожиданно небо затянули хмурые тучи, и пошел дождь.
- Скорее идем в дом, - сказала старушка, - иначе мы совсем промокнем!
Варя поспешила следом за старой молочницей и зашла в дом. Когда дождь закончился, и девочка вышла на улицу, она увидела, что трава на лугу стала изумрудно-зеленой, а вокруг пахнет розами.
- Вкуууусно, - радостно мычали коровы, пощипывая сочную и свежую траву.
Когда на крыльце домика появилась старушка, она была так удивлена тем, что увидела, что даже всплеснула руками.
Девочка обернулась к ней и спросила:
- Бабушка, а Вы не знаете, как мне вернуться домой? Здесь, конечно, очень красиво, но мои родители очень расстроятся, если я не вернусь, - сказала она.
- Такую удивительную девочку как ты, отправить домой может только наш Благороднейший Король. Он владеет волшебным зеркалом, которое может перенести его куда угодно. Завтра утром мой старик повезет к Королевскому Двору молоко и я попрошу его взять тебя с собой, - ответила молочница.
Вечером, когда старушка доила коров, она увидела, что молоко было совершенно белым и совсем не сладким.
«Вот чудеса-то!» - подумала старушка «- Надеюсь, нашему королю понравится это новое молоко».

@темы: Авторские сказки, про_Принцесс, про_Кошек, про_Принцев, про_Детей

---

[Arden.]

Драконы присматривают себе принцесс летом - в это тёплое время года девочки такие счастливые и настоящие. Не прячутся за десятью слоями ткани и меха, радуются тёплому солнцу, больше смеются и много гуляют. Заплетая хорошую погоду в цветочные венки, принцессы поют песни и рассказывают страшные сказки. А драконы прячутся в кустах и наблюдают издалека.

Драконы обосновываются рядом с принцессами осенью. Когда воздух намекает на приближение дождей и холодов, когда листья начинают кружиться над косичками и бантами, драконы переходят к решительным действиям. Идёт принцесса по тропинке, задрав голову на кроны деревьев, и тут перед ней выпрыгивает крылатое чудище, обломив несколько веток и подняв в воздух пару листиков. Усыпляет бдительность принцессы комплиментами о том, что у неё волосы золотые, что глаза цвета моря, что платье - загляденье, что её улыбка притягивает бабочек. А потом излагает преимущества жизни с драконом, попутно подкрепляя свои слова внезапно появляющимися из воздуха яблоками, апельсинами и пирожными. Принцесса тает и влюбляется, - и вот они уже идут домой бок о бок, обсуждая, какого рыцаря зажарить на ужин. Холодает. Принцесса не может и секунды провести без своего дракона - сразу замерзает и грустнеет, поэтому они всё делают вместе. Принцесса вяжет дракону шарфы на зиму, а крылатое существо подогревает принцессе чай и отпугивает заблудившихся комаров. По ночам драконы незаметно открывают пасть и зажигают маленький огонь, чтобы согреть сво маленькую соседку и не опалить её мебель. Принцесса быстро учится готовить вкусные пироги, пробуя снова и снова, сотни раз, отправляя каждый неудачный дубль в огромную пасть дракона и слушая его советы.

Драконы согревают своих принцесс всю зиму. Шепчут о добрых пушистых енотах по ночам, чтобы принцессам, плотно прижатым кожистыми крыльями к чешуйчатому брюху, было мягче. Они смотрят кино под стопкой одеял и танцуют под летние песни. Улетают в тёплые страны на выходные, чтобы соскучиться по пушистым сугробам. Драконы учатся контролировать своё огненное дыхание и превращать его в ледяное, строят хрустальные замки, которые принцессы раскрашивают яркими красками, а когда они с замёрзшими носами возвращаются домой, растапливают перед собой тропинку, чтобы маленькие уставшие принцессы не подскользнулись и не упали.

Драконы помогают миру просыпаться ото сна весной. Топят снег, зовут птиц, разгоняют тучи, чтобы было видно солнце. Веселят принцесс, расправляя уставшие крылья, приносят им свежие первые цветы. Принцессы же натирают до блеска драконью чешую и шьют своему другу новый смокинг.

@темы: про_Драконов, Авторские сказки, про_Принцесс

---

[Алишер]

Иллюстрации для "Сказок народов Кудесного леса", которые повествуют о лисах- оборотнях. Истории написаны живым и ярким языком, отсылающих читателя к старорусским сказаниям. Рекомендую к прочтению. Сказки можно почитать на официальном сайте книги "Лисья покража."

@темы: Россия, Народные сказки, Ссылки

---

ПИСАТЕЛЮ.если нет денег на издание книг

[olenchinkova]

Некоторые писатели говорят, что у них нет денег на издание своих книг.

Им очень хочется найти своего читателя. Хочется донести до него свои мысли. Но, в то же время. Они понимают, как дорого напечатать и издать новую книгу. Особенно начинающему автору.

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ

Некоторые авторы участвуют в различных конкурсах от издательств. Которые обещают бесплатное издание победителю. Но мы знаем, что создатели конкурсов заинтересованы скорее в раскрутке своих групп в соц сетях, чем в издании ваших книг.

Другие писатели бесплатно выкладывают свои произведения на сайтах писателей. То есть общих сайтах, где собираются разные писатели. Но, как правило, их там никто не читает, кроме друзей писателя. Которых он попросил написал рецензию. И они делают это только чтобы не обидеть друга. Потому, что они не являются целевой аудиторией автора. И на самом деле их данная тема никак не касается.

Многие писатели копят деньги на издание книг. Мечтая, что случится чудо и эти вложения окупятся.

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ

@темы: издание книг, издание книг бесплатно, ИЛЛЮСТРАЦИЯ КНИГ,ХУДОЖНИК ИЛЛЮСТРАТОР КНИГ, издание детских книг, издание электронных книг, издание книг за счет автора, подготовка книги к изданию, помощь в издании книги, заказать рисунки для книги

---

Ветер и тишина

[Smoren]

Ветер нарушил тишину, всколыхнув ветви деревьев на ее вечернем платье. Одетый во фрак ночного неба, он спорхнул вниз и замер у земли, чуть слышно перебирая травинки, шепча приветствие.
– Здравствуй, ветер, – промолчала тишина, – ты пришел поиграть?
Легкий порыв, освежая опушку, утвердительно кивнул кронами молодых отпрысков леса, не вторгаясь в ночные владения подруги.
Тишина не возражала, и ветер, разгулявшись, поднял и закружил ворох палой листвы, постепенно придавая ему форму.
– А у меня будет форма? – спросила тишина, шурша подолом.
В ответ взметнулся второй поток, поднимая листья уже на ее территории. Спустя мгновение, они вновь пали на землю, оставляя после себя постепенно проявляющийся человеческий силуэт. Проступало обрамленное светло-русыми волосами девичье лицо, венчающее тонкую фигуру в мерцающем длинном платье. Босые ноги чуть проглядывали из-под его пол, чувствуя под собой влажную землю.
– Я тоже хочу проявиться – встрепенулся ветер и осел, позволяя тишине сплести из безмолвного воздуха силуэт, ранее очерченный взметнувшимся потоком листьев. У него были взъерошенные темные волосы, приподнятый нос и немного пухлые губы. На спине висела гитара в черном клеенчатом чехле. Потертые джинсы, косуха и берцы дополняли образ.
– И где ты такого нахватался? – с улыбкой спросила тишина, прервав неподвижность лица девушки, сверкая луной в белках ее глаз.
– Где налетаюсь, там и нахватаюсь, – ответил ветер, чуть разведя руки в стороны, и задорно улыбнулся своим новообретенным лицом.
Она подошла к нему и прикоснулась тонкими пальцами к плечу, чуть царапая его ногтями:
– Что за странная материя? Никогда не встречала ничего подобного!
– Кожа молодой клеенки, – ухмыльнулся он, – натуральный продукт нынче дорог, а это выглядит не хуже.
Они звонко рассмеялись. Он провел рукой по ее талии:
– А ты вся в шелках. Как в старые добрые!
– Ну я же девочка – мне положено! – В шутку возмутилась она.
– Прогуляемся? – предложил ветер, и тишина в безмолвном согласии двинулась вслед за его легким шелестом.

Вдали виднелись огни ночного города. Ковер из листьев вскоре сменился тропинкой, петляющей меж редких деревьев перелеска, выводя идущих на заасфальтированную дорогу, освещенную лишь далекими мерцающими огнями. Несколько минут они шли молча.

– О чем нынче говорят люди? – обратилась тишина к ветру, прерывая... саму себя? – Раз уж мы приняли такой облик, надо, пожалуй, соответствовать, а ты чаще заглядываешь в их жилища. Так что рассказывай.
– Говорят? О разном. Одни философски сотрясают воздух, пуская меня сквозь открытую форточку в накуренную кухню, другие и вовсе не замечают того, что говорят, закрутившись в ежедневной кутерьме забот и дел. Третьи поют.
– Они до сих пор не разучились? Когда так мало тишины в их городах, кому захочется петь?
– Все просто: некоторые умудряются перестать обращать внимание на гул голосов внутри и снаружи, и у них начинается голод по настоящим звукам – звукам, которые имеют значение. Такие люди начинают писать стихи. А где слов уже не хватает, помогает гитара.
– И много ты таких видел?
– За ними мне больше всего нравится наблюдать, так что немало, хотя найти их бывает непросто, иногда приходится долго кружить по паркам и подземным переходам, да и не все они оказываются такими, каковыми пытаются казаться.
– Мне так интересно! Может быть, мы тоже попробуем петь?
– Боялся уже, что ты не предложишь! Конечно, попробуем! Но место сегодня выбираю я.
– Согласна, – ответила она, жизнерадостно улыбнувшись.

Двое неторопливо приближались к городу, окунувшись в свои мечты, предвкушая грядущие ощущения. Негромко распевались, пробуя свежий воздух приближающегося утра на вкус.

Светало. Тишина и ветер с улыбкой смотрели им вслед, зная, что теперь они не пропадут.

Читать на ficbook

@темы: про_Осень, Авторские сказки

---

Совсем-совсем недавно написалась сказка))

[KeySi]

У Лисы было три хвоста, но пользовалваь она всего одним. Почему? Она и сама не понимала. Может, потому что так было проще, не запутаешься, а может, потому что было лень. Лиса вообще была царственно ленива. Она любила нежится на солнышке, так что ее золотисто-рыжая шерстка сверкала и рождала мелкие солнечные зайчики. Она любила подставлять мордочку и живот жаркому светилу и томно ворчать от удовольствия. Но царственная лень довольно быстро улетучивалась, стоило появиться на горизонте чему-то странному, опасному. Новому. Лиса сбрасывала сонное оцепенение и напрягалась. Ушки ее поднимались, ловя каждый звук. Глаза следили за любым посторонним движением, за каждой тенью... И не смотря на внимание и природную ловкость Лиса имела свойство верить и влюбляться всей душой. Чаще всего это стоило ей многих лет спокойствия. Правда она об этом не жалела. Глаза ее все так же искрились, нос все так же подрагивал от любопыства и поиска нового вокруг. Она хотела жить, двигаться вперед, бежать куда-то за реку, за лес, туда где солнце касается своим алым боком земли. Интересно, а в этом месте есть хоть что-то живое, или там просто вызженная пустыня?
Она часто стояла на закате у окраины леса и смотрела вперед. Просто смотрела, иногда сильнее обычно вдыхая воздух, пахнущий кострами и чем-то человеческим. Новым. Непонятным.
Многие обитатели леса шутили, мол допросится, домечтается, сорвется с места, побежит, и будет как в тех старых легендах, о несчастных лисах с девятью хвостами, которые уже вроде и не лисы, но пока еще и не люди. Вроде и хвост есть и уши на месте, и ходит бесшумно на мягких лапках, да лисья мордочка уже изменилась, стала больше напоминать человеческое лицо. И это пугает. И люди не примут, и звери прогонят. И будет не лиса - а вечная сранница, в погоне то ли за счатьем то ли мороком.
Трехвостую лису тоже в детстве пугали такими сказками. Может еще поэтому не спешила она использовать все три своих хвоста. Ждала. А чего ждала и сама не понимала. Собирала яркие осенние листья, украшала ими кусты, или устраивала игры с лесным молодняком. Просто забавы ради. Просто что бы прогнять тоску из души, что бы не тянуло, не манила ее неизвесность.
Может еще поэтому в одно лето она завязала странные, необязательные отношения с дымчатым гоностаем, домоседом и философом. Вообще лиса и горностай - странная парочка. Лес как-то тяжело вздохнул. Ну что поделаешь, лиса не часто идет на поводу у здравого смысла, все больше подчиняется сиюминутным идеям. Но кто ж знал, что страх быть "не такой", "не своей" рождается в душе рыжей лисички. Она рванулась за солнцем, за высокие горы за темный лес, вышла к черте перехода, но тут пришло ее первое испытание. Страх...
И вечерами прижимаясь к теплой спине своего друга, она чуть слышно поскуливала, ища в душе ответы на многочисленные вопросы. Куда? Когда? Зачем? А надо ли?

***



У белки хвост был один. Зато длинный, пышный и яркий. И пользовалась она своим хостом часто и по делу. Например, когда скакала с ветки на ветку, хвост стелился за ней рыжей лентой. Хвост четко отражал ее настроение, отмечая моменты мечтательности, задумчивости или радости. Все просто. Он или замирал, или двигался быстрее, подрагивал или раскачивался. В общем хвост для белки был незаменимым спутником по жизни, как и легкость, игривость, изобретательность. Она любила украшать свой дом на дереве сухими ягодами, желтыми и алыми листьями, любила устраивать утренние и вечерние танцы на родном дереве. И нет ничего удивительного, что в один прекрасный день у них с лисой завязалась дружба. Необычная и чудесная, как первый снег.
Они обе собирали яркие палые листья, уже не успевшие пострадать от частых осенних дождей, еще не прибитые и не помятые ветрами. Собирали вокруг дуба, не задумываясь обходя его с разных сторон - лиса с юга, белка - с севера. Шли друг на встречу другу и встретились, нос в нос. У первой листья в зубах, у второй - в лапах. Долго не думали, просто переглянулись, оглядели друг друга. У обеих хвосты рыжие, с белыми проблесками первой зимней шерстки. У обеих в глазах искорки, походка легкая, словно летящая. Обе хихикнули, фыркнули да и подружились. А почему бы и нет, если похожи, если гонятся за одним попутным ветром и одним ярким листком.
Белка как и лиса в чудеса верила, и делила их на те что можно самим сотворить, и те - что творятся без их ведома и влияния. Вот радуга над озером - чудо. Вот у волчицы-соседки малыши родились - чудо. Получилось тем же волчат устроить шумный праздник - чудо. Но уже свое. Белка была деятельная. Везде хотела успеть и все почувствовать. И обязательно со всеми своими чувствами поделиться.
Может в силу своего характера, может еще по каким причинам, но она стала второй, чей выбор спутника жизни заставил лес вздохнуть. Черный как ночь ворон не раз оказывался рядом с рыжей непоседой, да только все больше как друг и хороший знакомый. И вот в одну зиму все переменилось. Вышло на новый уровень... И мелкие пичуги понесли весть по лесу: белка с вороном вместе. Каждый отреагировал по своему. Кто-то хихикнул, кто-то скрипнул зубами от досады, кто-то возмутился...
Лиса заметала свои следы на поляне, повторяла за малым кругом лесных жителей: ну наконец-то.

***
У малиновки хвост был маленький. Не крошечный, а именно маленький. Красивый конечно, и по своему функциональный, но чего-то в нем недоставало. Перышки его переливались в свете солнца и луны, но блеск их рано мерк, не хватало сантиметров поверхности. Малиновка считала себя существо разумным, хотя и с легкой сумасшедшинкой. Считала что этот элемент ее значительно украшает, но вот применения для него не находила. Вроде и песни распевала, да стандартные. В редкие утренние часы получалось у нее вывести особо щемящую трель. Вроде и гнездышко украшала, да и то как то обычно. Редко когда взгляд выхватывал на речном берегу или в лесу по особенному яркий камешек или необычную по форме веточку. Для того что бы выделиться, нужен не только талант но и работа над собой, над своим миром. А это утомляет. Вот почему в одно лето она вместо поиска ярких ракушек в реке, или необычных по своей форме паутинок (песенки о таких паутинках нравились ее слушателям больше всего) решила посвящать свое свободное время привычным птичьим играм. И как ни странно, занятие это оказалось в разы более простым и понятным, чем попытки выделиться. День за днем она просыпалась по утрам и спешила на поиски очередной полянки, где сегодня обещалось собрание таких же малышек малиновок, соловьев и прочих представителей птичьего сообщества. Она все больше увлекалась играми с друзьями, и все меньше отвлекалась на прежние занятия, и даже не замечала как постепенно уменьшался ее хвостик.
Малиновка лису и белку знала уже давно. Но понимала ли... Эти странные пушистые жительницы леса, раньше вызывавшие смешанные и непонятные чувства, сейчас откровенно ее раздражали. Хотя чем бы? Вроде и далеки от ее птичьих дел, а нет-нет, да проскользнет в сознании алая полосочка недовольства. Жизнь текла в лесу размеренно и сонно. Единственное что тревожило иной раз местных обитателей - запахи с людской дороги, что вела из одного города в другой, чуть касаясь своим накатанными глинистым боком кромки леса. Запахи были разными. Иногда очень путанными и непонятными, но всякий раз неизменно будоражащими. Лесные жители их не любили. Именно за неприятное свойство вызывать яркие сны, непонятные фантазии и стремление отправить туда, где все по другому. Вот почему когда ветер дул со стороны дороги, птицы и звери старались отворачиваться, прятаться по норкам и гнездам, лишь бы он не коснулся их шерстки, не забил голову разными дурными мыслями.
Все так делали. Но малиновка знала, да и сама не раз видела, как сидят на лесной окраине леса и белка. Иногда одни, иногда вместе со своими спутниками. Молчаливые и задумчивые. Малиновку все чаще передергивало от мысли что однажды они сорвутся с места и умчатся туда где пахнет людьми, где шумит город, и где все не так как здесь. Малиновка ужасалась... и завидовала. Окраины леса манили ее, но страх, нежелание расставиться с тихими лесом и друзьями - пугали больше.

***



Когда выпал первый снег Лиса покинула свою нору. Покинула навсегда, оставив за собой цепочку неглубоких следов. Словно не шла она, а летела. Все три хвоста развивались за ее спиной, текли рыжими реками за свой хозяйкой. Все три жили полной жизнь, наполняя тело молодой лисицы силой и радостью.
Ее спутник ждал ее на границе леса и огромного заснеженного поля. Дымчатая шкурка сливалась с побелевшим пейзажем, но она интуитивно чувствовала где он. О том что бы покинуть лес разговоры велись уже давно. Оставалось только сделать первый шаг за пределы сонного мирка, где им уже давно ничего интересного не светило. Оставить то, что надоело - оказалось легко и просто.
Оставалось только дождаться спутников. Белка с вороном появились уже через несколько минут, и все компания еще долго стояла на границе думая, прикидывая, обсуждая ситуацию. Словно удостоверяясь, что решение принято правильно. А потом были сделаны первые шаги в белую снежную открытость поляны, на которую и летом не особо совались, помнили что проходящие мимо люди видят смельчаков здесь более четко. Но в конце концов так обычно и бывает. К новому стремишься через неуверенность и сложности.
Три фигурки скользили по земле, две рыжие, одна белая. Черная фигура летела над ними. А из леса наблюдала за смельчаками маленькая малиновка. Услышав вчера о их идее от какого-то соловья (слухи они и в лесу слухи) малиновка только фыркнула. Мол ну и дурость. И кому охота покидать любимые места. Но сейчас, прячась в пушистых, чуть припорошенных снегом ветках ели, они тосковала. Правда старалась тоску спрятать подальше. Да и не понимала она четко о чем тоскует. Причины тонули в мыслях, путались в домыслах. Зато вспомнилась ей старая легенда о малиновке, которая так стремилась к солнцу, вопреки всем наставлениям и правилам, что однажды совалась с места, долетела до светила, но не сгорела, а стала райской птицей, с длинным прекрасным хвостом. Но можно ли верить легенде? Каждая птица говорит свое. У кого-то главная героиня - малиновка, у кого-то - сорока, соловей, синица..

***
К городу они вышли под вечер. На улицах зажигались фонари. Люди шли осторожно, смотря четко под ноги, опасаясь падения. Ведь камни мостовой за одну ночь покрылись ледяной коркой. Ворон нашел подходящий дом, в котором можно было бы провести ночь. И уже утром решать что делать. Дом кстати, оказался заброшенным, но не разграбленным. На первом этаже остались от прежних хозяев башни и пирамиды старых вещей. Пахло пылью и усталостью. Дом жаждал новых хозяев. Жизни. Он скрипел досками пола, приветствуя неожиданных гостей, и в отличии от людей, компания нашедшая приют под его крышей, совсем не боялась, ни этих странных звуков, ни приведений, ничего такого. Они просто не догадывались о подобных вариантах.
В одну из комнат верхнего этажа перетащили старые пледы, одеяла и подушки, оставленные хозяевами. Закопались в них, и уснули, уставшие от дороги, волнений. И дом старался не шуметь, не будить своих новых обитателей. Может они согласятся остаться?

***
Лиса проснулась рано утром. Вылезла из под одеяла в серо-зеленую клеточку и огляделась. Мир вокруг словно изменился. Или она сама изменилась. Хотела коснуться лапами пола, но поняла что лап то и нет. Зато есть руки, ноги, да и вообще вместо лисьего тела - человеческое. И почему-то совсем не странно и не страшно. С первого этажа пахнет вафлями и кофе, за окнами мирно падает снег. А на кресле возле окна - светло-зеленое платье. Почему-то все так, словно было уже много-много лет назад. Словно не было вчерашнего прихода в город. Или был он не вчера а несколько дней назад. Месяцев. Дней.
Она одела платье, привычным движением застегивая пуговицы, затягивая поясок. Огляделась. Комната обжитая, кровать, кресла, шкаф... И ни единого звериного следа. Запах кофе и вафель стал сильнее. Лиса оглядела себя в зеркало на стене. Волосы рыжие, глаза светятся от переполняющей их обладательницу энергии. Ни хвоста. Ни ушей. Она пожала плечами и спустилась на первый этаж. На кухню.
- Привет. - у плиты стояла девушка. Тоже рыжая, но волосы короче, и лицо совсем другое, шире, задорнее.
- Кофе готов. Сейчас вафли дожарю. Мальчики ушли за елкой. Сегодня же праздник. А мы до сих пор не купили.
- Мне сон снился... - Лиса сжала в руках чашку с кофе. - Мы там шли из леса... И пришли в город.
Рыжая у плиты замерла. Внимательно посмотрела на подругу.
- А мы чего в лесу забыли?
- Ну ты была белкой, я - лисой. - Лиса пожала плечами, словно все было само-собой разумеющимся. Глотнула горячий кофе.
- А-а-а... - Ее подруга хмыкнула. - Хороший сон. Тебе вафли с джемом или с маслом?
- Давай и так и так. - Лиса тряхнула головой, отводя ночной морок. Даже если это и было правдой, то теперь уже все по другому. Все во много раз лучше, хотя иногда она покупает статуэтки лисиц, словно ища в них сходство с собой.
За окнами падал легкий, словно пух, снег. И было легко и тепло. И была сказка. Жила в каждом слове, в каждом движении, дарила силы совершать чудеса.

@темы: Авторские сказки

---

Белоснежка

[Сундук со сказками]

01.11.2013 в 17:43

Пишет  Scarborough Fair:

Benjamin Lacombe

Белоснежка.

@темы: Иллюстрации