Если постараться, можно представить, что звон в ушах – не звон вовсе, а шелест листьев на ветру. И гудит не голова, а все те же листья,только собранные вместе в большом-большом количестве. В густом лесу в середине осени.
Когда ноябрь сковал серое небо
и запер его ветвями черных деревьев — кажется, что небо — это и не небо вовсе, а сплошное облачко густого взбитого тумана, в котором прячутся виверны и маленькие драконы. Иногда — если ветер дует особенно сильно — они не успевают спрятаться, и еле-еле успевают отдернуть хвост, чтобы их не заметили. Но это если смотреть внимательно, конечно.
Когда холода опустились на темную землю,
самые яркие из них меняют яркую шкурку на более незаметную, когда цветов в мире становится немного меньше и они становятся чуть более тусклыми.
Когда леса ожидают суровую зиму,
некоторые из них шьют мягкие лоскутные одеяла из золотыхи багряных листочков, и украшают ними пещерки и землянки под ажурными сплетениями корней. Они спят, и их хрустящие одеяла тихонько шелестят под их умиротворенным сопением. Они спят, и видят сон о том, как
Из леса выходит волк с золотыми глазами,
Двумя мерцающими каплями янтаря, такими невозможно живыми.
Они еще улыбаются во сне, глядя, как
Из леса выходит волк, и подходит к церкви,
и с косматых боков его плачет небо,
из леса выходит волк, и идет к колокольне,
и тяжкий колокол трогает серою лапой.
Драконы вздрагивают еле слышно, и ворочаются на своем цветном покрывале. Им интересно.
А вслед за ним из чащи выходят звери,
Один за одним, ступая по рыхлой земле на мягких лапах,
Встают в отдаленьи, потом подбираются ближе,
Где под серой лапой рождаются медные звуки.
У церкви стоят, и глядят молчаливо и строго,
и слушают тихий ноябрьский звон и шелест.
Драконы снят сны, и поэтому не наблюдают,
как
Волк из Анжу, волк с золотыми глазами,
качает колокол, как колыбельку, лапой,
как
звери окрестных лесов собираются к церкви,
и смотрит лесная паства на колокольню.
И смотрит лесная паства на колокольню.
А
Волк из Анжу, волк с золотыми глазами, служит до утра за всех зверей убиенных,
и ни один человек из живущих в округе
выйти не вздумает этой ночью из дома.
Драконы спят в своих шелестящих постелях,
колокола не поют под волчьею лапой,
Палой листвой шелестят, ледяной брусникой, с
ухо и строго шуршат до тьмы предрассветной.
И только глядит молчаливо и строго на колокольне волк с золотыми глазами.
Тянется ночь, безмолвная, как молитва
серых волчат за убиенную матерь,
бурых лисиц за пропавших сестер и братьев,
звери стоят во тьме и глотают слезы.
На ложах драконы спят и глотают слезы.
Перед рассветом волк уходит обратно,
Как раз перед тем, как драконам пора проснуться,
он направляется в лес к своим сестрам и братьям,
чтобы вернуться в день святого Филиппа..
P.S. Огромное спасибо Леди по прозвищу
шоколад с перчинкой, благодаря настойчивости которой я выбираюсь из долгой творческой фрустрации. Это — для начала. Настраиваюсь. И выполняю.